ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА 1. Теоретические и правовые проблемы борьбы с организованной преступностью в современных условиях
1.1. Понятие и признаки организованной преступности
1.2. Состояние, тенденции организованной преступности в России
1.3. Уголовно-правовые и уголовно-процессуальные проблемы борьбы с организованной преступностью в современных условиях
ГЛАВА 2. Актуальные проблемы выявления, раскрытия и расследования преступлений, совершаемых организованными преступными формированиями
2.1. Проблемные вопросы оперативно-розыскной деятельности по выявлению и раскрытию преступлений, совершаемых организованными преступными формированиями
2.2. Криминалистические проблемы расследования преступлений, совершаемых организованными преступными формированиями
2.3. Проблемы международного сотрудничества в выявлении, раскрытии и расследовании преступлений, совершаемых организованными преступными формированиями
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
ПРИЛОЖЕНИЯ
ВВЕДЕНИЕ
Актуальность темы дипломной работы обусловлена тем, что организованная преступность представляет собой сложное многофакторное социальное явление, отличающееся многообразием проявлений, множеством внутренних составляющих и существующих между ними взаимосвязей. Уровень и тенденции распространения организованной преступности в стране поставили ее в один ряд с самыми серьезными проблемами современной российской действительности. По статистическим данным в 2006г. было зарегистрировано 255 преступлений по статье «Организация преступного сообщества» из них раскрыто 166; в 2007 г. число зарегистрированных преступлений составило 337, из которых раскрыто 274, а в 2008г. зарегистрировано 325 преступлений и раскрыто 166.
Разработка понятия и признаков организованной преступности имеет как теоретическое, так и практическое значение. Отсутствие четких научных критериев приводит к серьезным недоработкам в законодательстве и, как следствие, к противоречивой и неэффективной практике борьбы с этим криминальным явлением.
Целью дипломной работы является исследование проблем уголовно-правовой борьбы с организованной преступностью и разработка предложений и рекомендаций по совершенствованию действующего закона и практики его применения.
Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:
Объектом настоящего исследования являются общественные отношения в сфере борьбы с организованной преступностью.
Предмет исследования составляют уголовно-правовые, криминологические, уголовно-процессуальные, криминалистические и оперативно-розыскные аспекты борьбы с организованной преступностью в современных условиях, в т.ч. осуществляемого в указанных целях международного сотрудничества.
Методология и методика исследования основаны на общенаучном (диалектическом) методе познания. При работе также применялись историко-правовой, формально-логический, системно-структурный и метод сравнительного правоведения.
Теоретической основой исследования явились научные труды в области теории уголовного права, уголовно-процессуального права, криминологии, криминалистики, норм ОРД, имеющие отношение к рассматриваемым проблемам.
Структура работы обусловлена целями и задачами исследования и состоит из введения, двух глав, подразделенных на шесть параграфов, заключения, списка использованных законодательных и иных нормативных актов, специальной литературы и материалов практики, приложений.
Хорошо известно, что организованная преступность - одна из самых острых и сложных проблем, стоящих перед нашим обществом. Последняя оказывает мощное разрушительное влияние на все сферы общественной жизни, нарушает нормальное функционирование социальных и экономических институтов страны, является реальной силой, подрывающей безопасность государства и общества.
Исследования криминологов фиксируют стремление преступных сообществ к контролю за наиболее выгодными отраслями экономики и предприятиями; стремление преступных сообществ к контролю за политической сферой путем установления долговременных коррупционных связей с представителями власти и управления; стремление расширить масштабы деятельности преступных сообществ за счет установления связей для совместного совершения преступлений с преступными организациями дальнего зарубежья.
Организованная преступность, проникнув в представительные, исполнительные и правоохранительные структуры государства, практически заявляет о своих претензиях контролировать государство. В силу вышесказанного проблема противодействия этому грозному явлению стала не просто общенациональной, но и масштабной политической проблемой, требующей от государства определения и реализации основных направлений политики, адекватной возникшей угрозе.
Организованная преступность (ОП) — наиболее опасная форма преступности, включающая совокупность преступлений, совершенных структурно оформленными группами в составе трех или более лиц, существующих в течение определенного периода и действующих согласованно с целью совершения одного или нескольких серьезных преступлений или преступлений, признанных таковыми в соответствии с Конвенцией ООН против транснациональной организованной преступности[1], с тем, чтобы получить прямо или косвенно финансовую или иную материальную выгоду.
Общие формы организованных преступных формирований (ОПФ) — организованная группа, преступная организация, преступное сообщество[2].
Особые формы организованных преступных формирований — банда, незаконное вооруженное формирование, религиозное или общественное объединение, деятельность которого сопряжена с насилием над гражданами или иным причинением вреда их здоровью либо с побуждением их к отказу от исполнения гражданских обязанностей, экстремистское сообщество, экстремистская организация.
Состояние организованной преступности — объем ОП (абсолютное число совершенных ОПФ преступлений, число ОПФ, число участников ОПФ), общественная опасность ОП (тяжесть совершенных ОПФ преступлений), интенсивность (частота) преступлений, совершенных ОПФ в расчете на 100 тыс. чел. населения в течение года; структура ОП, динамика ОП, латентность, территориальное распределение.
Наиболее опасные виды организованной преступности:
В настоящее время в юридической литературе существует множество определений понятия организованной преступности. Это обусловлено тем, что на законодательном уровне отсутствуют специальные нормативные акты, регламентирующие правовые основы борьбы с ней.
Этимологически слово «организованный» произошло от греческого organon и французского organizer. Organon (греч.) - буквально означает «орудие, инструмент», а organizer переводится на русский язык как «устроить, соединить в одно целое, упорядочить что-либо, придать чему-либо планомерность». В русском языке слово «организованный» означает а) обладающий организацией, объединенный в организации, сплоченный; б) планомерный, отличающийся строгим порядком, или в) дисциплинированный, действующий точно и планомерно[3].
В криминологической литературе преступность определяется как «исторически изменчивое, социальное и уголовно-правовое явление, представляющее собой систему преступлений, совершенных в соответствующем государстве (регионе) в соответствующий период»[4].
В Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности, принятой резолюцией 55/25 Генеральной Ассамблеи от 15 ноября 2000 г., определение понятия организованной преступности отсутствует. В этом правовом акте оно лишь связывается с деятельностью организованных, структурно оформленных групп, создающихся на базе совместной криминальной деятельности исключительно в целях получить прямо или косвенно, финансовую или иную материальную выгоду. По смыслу положений, зафиксированных в Конвенции, характеристика признаков организованной преступности заложена в закрепленных в ней следующих терминах:
а) организованная преступная группа (означает структурно оформленную группу в составе трех или более лиц, существующую в течение определенного периода времени и действующую согласованно с целью совершения одного или нескольких серьезных преступлений или преступлений, признанных таковыми в соответствии с настоящей Конвенцией, с тем, чтобы получить, прямо или косвенно, финансовую или иную материальную выгоду);
б) серьезное преступление (означает преступление, наказуемое лишением свободы на максимальный срок не менее четырех лет или более строгой мерой наказания);
в) структурно оформленная группа (означает группу, которая не была случайно образована для немедленного совершения преступления, и в которой не обязательно формально определены роли ее членов, оговорен непрерывный характер членства или создана развитая структура и иные определения).
Анализ перечисленных терминов, позволяет сделать вывод о том, что преступления, совершаемые организованными преступными группами в иных целях, нежели получение финансовой или иной материальной выгоды, не охватываются вышеперечисленными признаками и поэтому не могут быть отнесены к деятельности организованной преступности.
Анализ научных работ известных российских криминологов на предмет определения в них понятия и признаков организованной преступности показал, что на сегодняшний день существует два основных направления при изучении исследуемого криминального явления.
Одни авторы связывают определение организованной преступности с функционированием устойчивых преступных формирований либо указывают на отличительные признаки, касающиеся организованных преступных групп. Такой подход к пониманию организованной преступности опирается на фундаментальные понятия «организованная группа» и «преступное сообщество», которые и служат исходным признаком при определении анализируемого понятия.
В этой связи заслуживает внимания суждение В.В. Лунеева о криминальной организованности как основном и практически единственном группировочном признаке деяний, свойственных организованной преступности[5]. Представляет интерес понимание им организованной преступности как совокупности хотя и относительных, но взаимосвязанных характеристик, в структуре которых организованность является главной.
Схожую позицию занимает и А.И. Гуров, по мнению которого организованная преступность – «это относительно массовое функционирование устойчивых управляемых сообществ преступников, занимающихся совершением преступлений как промыслом (бизнесом) и создающих с помощью коррупции систему защиты от социального контроля»[6]. Примерно таким же образом организованная преступность определяется в работах Э.Ф. Побегайло, С.В. Дьякова, В.С. Устинова[7].
Другая группа ученых-криминологов понимают организованную преступность как социальное негативное явление, которое характеризуется сплочением преступных формирований. Сторонником такого подхода является Я.И. Гилинский, который раскрывает организованную преступность как сложный социальный феномен, характеризующий качественно новую характеристику такого состояния преступности, когда она встроена в социальную систему, оказывает существенное влияние на другие составляющие (элементы) системы, прежде всего – на экономику и политику[8]. Аналогичного взгляда придерживается А.Н. Волобуев, определяющий организованную преступность как «негативное социальное явление, характеризующееся сплочением криминальной среды в рамках региона, страны с разделением на иерархические уровни и выделением лидеров, осуществляющих организаторские управленческие, идеологические функции; монополизацией и расширением сфер противоправной деятельности с целью получения максимальных материальных доходов при максимальной же защищенности ее высших эшелонов от уголовной ответственности»[9].
Опираясь на изложенные позиции ученых-криминологов по вопросу определения понятия организованной преступности, выделим необходимые ее признаки: а) криминальная организованность; б) устойчивость; в) массовость; г) длительность функционирования; д) наличие социальных связей и негативное влияние на общество; е) коррупция; ж) иерархичность; з) масштабный, межрегиональный и международный характер преступной деятельности; и) осуществление преступной деятельности в экономических и политических целях; к) наличие лидера, руководящего звена. Безупречно обоснованно отдельные авторы в качестве основной цели функционирования организованной преступности выделяют экономическую выгоду, прибыль. И в этом отношении организованная преступность не отличается от обычного бизнеса. Преступные организации добиваются высокой прибыли как законными, так и противоправными методами. В связи с этим Я.И. Гилинский выделяет ряд условий, при наличии которых криминальный бизнес возникает, существует и развивается:
а) спрос на нелегальные товары (наркотики, оружие и т.д.) и услуги (сексуальные и др.); б) не удовлетворенный спрос на легальные товары и услуги; в) рынок труда, безработица, незанятость подростков и молодежи. Согласно данным экспертного опроса сотрудников судов и прокуратуры г. Саратова и Саратовской области, 68% респондентов (всего было опрошено 76 человек) считают, что риску вовлечения в деятельность организованной преступности в большей степени подвержены безработные и несовершеннолетние. Эта категория составляет примерно 70% из общего числа лиц, входящих в преступное сообщество, остальные 30% занимают должностные лица, участвующие в деятельности организованной преступности посредством коррупционных связей; г) пороки налоговой, таможенной, вообще экономической политики государства, а также коррупция, препятствующие нормальному развитию легальной экономики[10].
Следует отметить, что получение прибыли нельзя считать единственно возможным мотивом и целью организованной преступной деятельности. Ее целью наряду с обогащением может быть получение лидерами организованных преступных групп властных полномочий в государственных, хозяйственных и иных органах. Чаще всего подобная цель у лидеров преступных сообществ возникает после удовлетворения цели обогащения. 45% опрошенных сотрудников правоохранительных органов отметили, что доходы от криминальной деятельности лидеры преступной среды тратят на проникновение в политическую сферу жизни общества. Известные респондентам факты подобного проникновения выражались в следующем: выдвижение своего кандидата на выборах в государственные органы (52%); финансовая или иная поддержка не своих кандидатов, но в надежде использовать их затем в своих целях (33%); личное проникновение лидеров организованной преступной среды в органы государственной власти (37%); подкуп членов избирательных комиссий (11%); подкуп иных государственных служащих (23%); создание общественных организаций и фондов в целях оказания влияния через них (18%); установления контроля над уже созданными организациями и фондами (15%); оказание влияния на политику через учебные заведения своих ставленников (11%); устрашение неугодного политического деятеля (8%) и устранение такого деятеля (4%)[11].
Так, на региональном уровне активным участием в местной политической жизни отличилась деятельность лидеров организованной преступной группировки Тамбовской и Челябинской областей. «Авторитет» Тамбовской организованной преступной группировки Андрей Попов, с 1994 г. организовавший сбор дани с рыночных структур, впоследствии был избран депутатом Тамбовской областной думы. В середине 90-х годов в Челябинской области разразился скандал: в Законодательное Собрание был избран Александр Морозов, бывший спортсмен-боксер, лидер организованной преступной группы. В 1996 г. Морозов был зарегистрирован кандидатом на пост мэра Златоуста. За три дня до выборов Морозов захватил кабинет мэра и заявил, что власть сменилась. Мэром он так и не стал. Однако в декабре 1996 г. организованная преступная группа сумела сосредоточить средства для проведения грамотной избирательной кампании, в результате которой ее глава стал депутатом Законодательного Собрания Челябинской области[12]. Приведенные примеры не являются единичными фактами проникновения лидеров преступных формирований в политику.
Политический аспект в качестве цели деятельности организованного преступного формирования может присутствовать и при совершении отдельных преступлений против основ конституционного строя Российской Федерации и общественной безопасности. На этот счет в научной литературе существует несколько классификаций типов организованной преступности, выделяемых в зависимости от характера криминальной деятельности. Так, по мнению В.С Овчинского, существует пять основных видов преступных формирований: «лжепредприниматели», «гангстеры», «расхитители», «коррупционеры», «координаторы» (элита преступного мира, «воры в законе»)[13]. Следует отметить, что предложенная структура организованной преступности не позволяет выявить особенности функционирования организации, а лишь помогает обнаружить ее преступные связи. В.С. Устинов, проводя систематизацию по вышеуказанному основанию, выделяет экономическую, общеуголовную и политическую преступность[14]. Е.А. Мохов предлагает классифицировать организованные преступные группировки следующим образом: по направлениям преступной деятельности криминальных сообществ; по регионам их влияния; по этническим признакам[15]. Предложенная градация криминальных сообществ позволяет нам определить их специализацию в зависимости от направления преступной деятельности. В связи с этим представляется неверным отождествление криминальной деятельности только с извлечением материальной выгоды, такая деятельность может носить разнородный характер.
Теоретический и практический интерес представляет определение структуры организованной преступности. На первый взгляд, эта проблема не представляет особой сложности. Однако в криминологической литературе не существует единого мнения о построении коммуникативных связей внутри организованных преступных групп.
Одни авторы видят построение структуры организованной преступности в виде своеобразной пирамиды, состоящей из трех основных уровней, вершиной которой является организационно-управленческое звено, к нему примыкает организационно-вспомогательное, и в основании лежит исполнительское[16].
Другие ученые рассматривают систему организованной преступности как социально системное явление, которое состоит из организованных группировок криминальной направленности, организованной деятельности криминальной направленности, организационного управления криминальной направленности[17]. В данном случае именно организационный характер группировки, ее деятельности и управления является основополагающим признаком рассматриваемой системы, что существенно отличает организованную преступность от иных видов преступности.
Авторы одного из учебников по криминологии считают, что организованная преступность есть консолидация и сплочение организованных преступных групп, преступных организаций и преступных сообществ[18]. Такое понимание организованной преступности и ее структурных элементов, по сравнению с ранее названными составляющими исследуемой структуры, максимально приближено к определению форм соучастия, закрепленных в Уголовном кодексе РФ. В данном случае каждое названное структурное звено имеет не только уголовно-правовую, но и соответствующую криминологическую характеристику. В.С. Разинкин следующим образом раскрывает составные элементы системы организованной преступности:
Более масштабную характеристику схемы организованного преступного формирования привел В.В. Лунеев, в которой наличествуют или формируются:
Несмотря на множественность перечисленных признаков рассматриваемой структуры, отдельные ее составляющие, на наш взгляд, относятся к признакам организованной преступности и дублируют их.
Подводя итог выделению элементов системы организованной преступности. Определяющую роль в функционировании и развитии всякого преступного сообщества играет его лидер. Он определяет основные направления деятельности криминальной организации, руководит им, представляет преступную организацию на региональном и межрегиональном уровне. Поэтому немаловажным фактором является криминологическая характеристика личности лидера преступного формирования. Имеются в виду его интеллектуальные, психологические, демографические и социальные характеристики. Каждый лидер криминальной организации имеет в своем распоряжении помощников, наделенных специальными полномочиями.
Помощник по финансовым вопросам осуществляет контроль за поступлением и расходованием преступных средств. Помощник по вопросам регионального, межрегионального и транснационального характера преступной деятельности непосредственно руководит совершением преступлений, занимается законным бизнесом в целях прикрытия и облегчения преступной деятельности, осуществляет раздел и поддержание рынка определенной преступной деятельности. Помощник по аналитическим вопросам возглавляет руководство сбором необходимой информации для криминальных целей, разрабатывает тактику и стратегию преступной деятельности, занимается вопросами пропаганды криминальной жизни. Помощник по связям с общественностью налаживает коррумпированные отношения с представителями всех ветвей власти, вербует лиц для участия в преступной деятельности. Помощники имеют в своем подчинении пособников и исполнителей, которые непосредственно выполняют поручения для достижения криминальных целей. Каждое отдельное звено взаимосвязано и дополняет друг друга.
Традиционно считается, что ядром российской организованной преступности (как впрочем, и любой другой) является организованная экономическая преступность.
Особенность, однако, российской организованной преступности, по мнению некоторых экспертов, состоит в том, что почти вся экономическая преступность приобрела организованный характер[21]. С этим выводом трудно согласиться, если к экономической преступности относить традиционные преступления против собственности (кража, грабеж, разбой), сравнительно небольшая доля которых (менее 1% для краж и грабежей) совершается в составе ОПФ. Вместе с тем эта оценка вполне справедлива, если речь идет об организованной преступности в сфере экономической деятельности, служебных отношений в государственном и негосударственном экономических секторах, мошенничестве.
Современное состояние организованной преступности в России оценивается российскими учеными с учетом следующих обстоятельств:
Уголовное законодательство об ответственности за совершение преступлений в составе ОПФ (если не считать включения
25 июля 2002 г. в УК РФ специальных норм об ответственности за
организацию экстремистского сообщества и экстремистской организации) с момента криминализации совершения преступлений в со
ставе организованной группы (июль 1994 г.) не претерпело существенных изменений. Законодатель за этот период не только не смог
устранить первоначальные пробелы и противоречия соответствующих уголовно-правовых норм об ответственности за преступления, совершенные в составе ОПФ (недостаточно ясное разграничение при
знаков организованной группы, преступного сообщества и преступной организации как общих форм ОПФ, невозможность самостоятельного применения статьи 210 УК РФ «Организация преступного сообщества (преступной организации)» без совокупности с другими статьями УК РФ и др.). но и породил новые (например, трудноразрешимая конкуренция норм об ответственности за создание преступного сообщества (ст. 210 УК), организацию объединения, посягающего на личность и права граждан (ст. 239 УК), организацию экстремистского сообщества (ст. 282 УК) и организацию деятельности экстремистской организации (ст. 282 УК).
Кроме того, в результате реформы уголовного законодательства в декабре 2003 г. из системы уголовных наказаний была исключена конфискация имущества, которая, несомненно, служила важным потенциально эффективным инструментом борьбы с организованной преступностью. Восстановление конфискации в УК в качестве иной меры уголовной ответственности в июле 2006 г. не решило существующей проблемы из-за неясности правовой природы новой меры и крайне ограниченного перечня преступлений, за совершение которых она может назначаться.
По данным МВД РФ, в середине 90-х гг. прошлого века ОПФ контролировали более 40 тыс. хозяйствующих субъектов, в том числе около 2000 государственных предприятий, 6 тыс. малых предприятий, 160 банков, 19 бирж, 860 рынков. Криминальный сектор теневой экономики в этот период достиг 40% всего внутреннего валового продукта страны. В эту сферу по некоторым данным были вовлечены 9 млн. российских граждан из 125 млн. трудоспособного населения[24].
Реальное состояние дел было отмечено в выступлении Генерального прокурора РФ на координационном совещании руководителей федеральных правоохранительных органов страны 15 мая 2006 г.: «Организованные преступные группы и сообщества сегодня действуют практически в каждом субъекте Федерации, они "отметились" во всех без исключения крупных городах, нагло действуют в приграничных регионах. Какую сферу жизни ни возьми, везде у нас организованные преступные формирования».
При оценке состояния и тенденций развития организованной преступности в России целесообразно исходить из того, что наибольшую опасность для нашего общества и государства после организованного терроризма представляет коррупционная организованная преступность. И прежде всего, такие ее виды, как организованная растрата бюджетных средств, организованная продажа государственных должностей — кадровая организованная преступность (включая продажу мест в избирательных списках), организованное массовое вымогательство взяток или взяток в крупном размере, которые в совокупности «пожирают» значительную часть благоприятной для нашей страны конъюнктуры мирового рынка углеводородного сырья, достижений государства в социальной и экономической сферах.
Сегодня саморастущим ядром организованной преступности в России, по-видимому, стал слой высокопоставленных коррумпированных чиновников, которые одновременно являются наиболее крупными собственниками в стране.
Политические и экономические интересы этого слоя, по-видимому, и будут определять основные тенденции развития российской организованной преступности на ближайшее десятилетие.
Согласно оценке экспертных учреждений ООН лишь небольшая часть «грязных» доходов используется для продолжения преступной деятельности, в то время как львиная их доля поступает в зарубежные холдинговые компании и сливается с транснациональными денежными потоками. До наступления периода первой стихийной приватизации в России (1988 г.) доля теневого сектора экономики в России (по экспертным оценкам) составляла 12 %. Однако к концу 90-х гг. прошлого века этот сектор стал занимать почти четверть экономики страны[25].
Как показывает анализ, основными тенденциями развития организованной преступности в России в течение последнего десятилетия прошлого века стали:
В значительной степени эти закономерности предопределили структуру всей организованной преступности, спровоцировали рост организованного преступного насилия, в том числе возрождение заказных убийств (убийств по найму), похищений людей, насильственного вымогательства, организованного разбоя, бандитизма. Например, зарегистрированное число проявлений бандитизма возросло с 43 в 1993 г. до 426 в 1999 г., т. е. почти в 10 раз. Число организованных разбойных нападений увеличивалось с 1989 г. вплоть до 1997 г. (со 139 до 2473, т.е. почти в 20 раз), вымогательств - с 1989 по 1996 г. (со 165 до 1784, т. е. более чем в 10 раз)[26].
Темпы роста криминального насилия с целью обеспечения экономических интересов ОПФ в этот период опережали средние темпы роста объема выявленной организованной преступности в целом. Таким образом, одной из основных тенденций в развитии российской организованной преступности этого периода, определившей ее лицо, стало нарастающее использование насилия как инструмента решения экономических задач. Эта тенденция окончательно (на фоне пятнадцатилетних наблюдений) «выдохлась» лишь к 2001—2002 гг., возможно ознаменовав новое распределение сфер экономического влияния ОПФ в России.
Возможно, именно это обстоятельство позволило руководству ДБОПиТ МВД РФ заявить в конце 2006 г. о том, что сегодня под контролем ОПФ находится лишь около 2000 экономических объектов (против 40 тысяч 10 лет назад), хотя каждый пятый-шестой из них является градообразующим или бюджетообразующим предприятием[27].
Вместе с тем, нельзя не обратить внимания на то, что на этом фоне возобновилась после некоторого периода тенденция роста числа ОПФ с так называемыми коррупционными (коррумпированными) связями. По нашему мнению, именно эту тенденцию следует считать основной фоновой тенденцией современной российской организованной преступности, определяющей ее специфику.
В этой связи совершенно не случайно одной из причин пересмотра Концепции МВД по борьбе с организованной преступностью стало признание того факта, что российская организованная преступность «пошла во власть». При этом, на наш взгляд, есть немало оснований считать, что пресеченные уполномоченными органами государственной власти попытки ОПФ захватить ключевые посты в органах исполнительной и законодательной власти отдельных субъектов РФ — это лишь вершина айсберга, слишком узкий взгляд на проблему.
Обобщение данных различных источников позволяет заключить, что развитие российской организованной преступности на период до 2015 г. вероятнее всего будут определять следующие тенденции:
Борьба с организованной преступностью — система экономических, политических, правовых, информационных, организационных (управленческих), технических и иных мер, направленных на устранение, ослабление и компенсацию факторов, способствующих возникновению или росту объемов и общественной опасности организованной преступности; выявление и регистрация преступлений, совершенных в составе ОПФ, пресечение подготавливаемых и совершаемых ими преступлений; привлечение участников ОПФ к ответственности (включая их розыск, задержание, досудебное и судебное расследование преступлений, в совершении которых они обвинялись); применение наказания и иных мер юридической ответственности в отношении участников ОПФ; контроль за их поведением после отбытия наказания; уменьшение и возмещение отрицательных последствий преступлений, совершенных в составе ОПФ.
К сожалению, в настоящее время в стране отсутствует ясная последовательная стратегия борьбы с оргпреступностью, не существует целостной системы противодействия ей. Создание такой системы - задача государственной важности. Как правильно отмечается в литературе, непродуманная и слабая правовая политика, сопряженная с несовершенной и пробельной юридической базой, с противоречиями в правовых актах, с неконкретными приоритетами, ведет к сбоям и в осуществлении политики экономической, социальной, национальной. Добавим к сказанному, что слабая политика государства по отношению к организованной преступности, в силу масштабности и остроты возникшей опасности, сегодня ставит под вопрос существование самого российского государства.
Отечественные криминологи не раз подчеркивали, что борьба с организованной преступностью должна носить системный характер. В системе мер борьбы с ОП главную роль должны сыграть ее програмно-целевые компоненты, отражающие должную политическую волю и последовательную, научно обоснованную и ресурсно-обеспеченную государственную политику. На этой основе должно формироваться законодательство, адекватное характеру и масштабам грозящей опасности.
Важным условием успешного противодействия оргпреступности является решение вопроса об определении соответствующих сил и средств, круга субъектов такого противодействия и т.п. Адекватность политики государства в названной области назревшим общественным потребностям предопределяется также особенностями самого феномена организованной преступности и ее причинного комплекса.
В криминологическом аспекте организованная преступность представляет собой сложную систему организованных преступных формирований с их широкомасштабной деятельностью, ориентированной на систематическое извлечение сверхдоходов и скрытое господство над законопослушным обществом, использующую как собственные структуры (легальные и нелегальные) с управлением и другими функциями по обслуживанию этих формирований, их деятельности и внешних взаимодействий, так и государственные структуры, институты гражданского общества, влияющая на менталитет граждан в сторону восприятия преступного поведения как соответствующего требованиям общества.
В правовом аспекте организованная преступность, согласно имеющимся законопроектам, может быть определена как создание и функционирование системы организованных преступных формирований: организованных групп, банд, преступных организаций и преступных сообществ; их преступная деятельность.
Механизм противодействия организованной преступности может быть представлен структурно в виде системы государственных и негосударственных институтов, и функционально как система мер политического, социально-экономического, правового, идеологического, организационного и правоохранительного порядка, которые предпринимают эти институты с целью предупреждения, нейтрализации и уничтожения организованной преступности. Названный механизм соответственно должен быть многоуровневым, включающим глобальные и региональные межгосударственные, федеральные, региональные внутригосударственные и местные компоненты.
Среди основных направлений системы специальных мер по борьбе с организованной преступностью можно выделить следующие.
- Выявление и перекрытие каналов проникновения организованной преступности в общество: общее управление, планирование и координация деятельности по борьбе с организованной преступностью; антикоррупционное законодательство и соответствующие меры; борьба с "отмыванием" преступных капиталов.
- Обеспечение законности и безопасности предпринимательской деятельности: надзор и контроль за законностью деятельности юридических и физических лиц, предпринимательской деятельности; специальное организационно-правовое и техническое обеспечение безопасности предпринимательской деятельности с помощью служб безопасности, частных детективов и охранников, вневедомственной охраны и т.п.
- Осуществление специальной правоохранительной деятельности: уголовно-процессуальные, оперативно-розыскные, разведывательные и контрразведывательные, уголовно-исполнительные, административно-процессуальные, гражданско-процессуальные, арбитражно-процессуальные меры.
Государство в лице его органов определяет соответствующую политику, т.е. основные направления борьбы, её основные приоритеты, цели и задачи, формирует нормативно-правовую базу противодействия, обеспечивает планирование, контроль и координацию мер по реализации политики борьбы на общегосударственном уровне с учетом участия в этом не только уголовной юстиции (правоохранительных органов), но и органов государственной власти, её различных ветвей, министерств и ведомств, общественных объединений и движений, финансовые, материально-техническое, кадровое и иное ресурсное обеспечение.
Говоря о формах противодействия организованной преступности (программные, правовые и организационные меры), мы полагаем, что в первую очередь необходимо осуществить разработку общегосударственной концепции борьбы с организованной преступностью. Причем это возможно как в рамках Концепции национальной безопасности страны, в виде ее составной части, так и в отдельном виде. Государственная политика в области борьбы с организованной преступностью должна быть осознана всеми ветвями государственной власти и воплощаться в соответствующих специальных программах. Последние должны разрабатываться на федеральном, региональном и местном уровнях. К сожалению, к настоящему времени в России не принято ни одного комплексного правового документа, содержащего развернутую программу борьбы с организованной преступностью, что, с учетом имеющихся научных разработок и проектов, является свидетельством недостаточно ответственного подхода к названной проблеме.
Оценка действующего законодательства, регулирующего противодействие организованной преступности, позволяет сделать вывод, что правовая база борьбы с этим криминальным проявлением является недостаточной.
Объективная оценка характера и масштабов угроз, которые несет в себе оргпреступность в России, делает необходимым поиск, в числе прочего, и качественно новых уголовно-правовых средств борьбы с этим чрезвычайно опасным явлением.
Представляется, что нуждается в переоценке традиционное неприятие большинством отечественных специалистов идеи уголовной ответственности юридических лиц, особенно причастных к организованной преступности.
Ряд государств СНГ, на наш взгляд, более удачно, чем Россия, криминализировал деятельность участников организованных преступных формирований. Так, ст. 285 УК Республики Беларусь криминализирует уже сам факт создания преступной организации либо участия в ней независимо от целей, стоящих перед такой организацией. В свою очередь, под преступной организацией ст. 19 признает “объединение организованных групп либо их организаторов (руководителей), иных участников для разработки или реализации мер по осуществлению преступной деятельности либо созданию условий для ее поддержания и развития”.
Ст. 255 УК Украины предусматривает ответственность не только за создание преступной организации и руководство ею (или участие в ней), но и, что очень важно - за “содействие встрече (сходке) представителей преступных организаций или организованных групп для разработки планов и условий совместного совершения преступлений, материального обеспечения преступной деятельности или координации действий объединений преступных организаций или организованных групп”.
Все изложенное свидетельствует о пока недостаточной уголовно-правовой базе борьбы с организованной преступностью в России. В целях выявления мнения специалистов о соответствии действующего законодательства реальным потребностям борьбы с организованной преступностью нами был проведен опрос экспертов.
УПК РФ, внес радикальные, в некоторых случаях даже революционные изменения в процедуру деятельности правоохранительных органов.
Особо следовало бы отметить и поддержать появление в УПК давно - одними предлагаемых, другими отвергаемых - специальных мер безопасности в отношении потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного процесса, а также их близких в случаях угроз их жизни, здоровью и имуществу (ст. 11 ч. 3 УПК). В соответствии со ст. 166 ч. 9 УПК в протоколе следственного действия следователь вправе не приводить данные о личности вышеназванных лиц, а использовать псевдоним. Согласно ст. 186 ч. 2 УПК в отношении этих лиц по их заявлению или судебному решению может производиться контроль и запись телефонных и иных переговоров. В силу ст. 193 ч. 8 УПК предъявление лица для опознания в целях безопасности опознающего может быть произведено в условиях, исключающих визуальное наблюдение опознающего опознаваемым. Наконец, ст. 278 ч. 5 УПК предоставляет суду право провести допрос граждан, которым угрожает опасность, в условиях, исключающих визуальное наблюдение свидетеля другими участниками судебного разбирательства. Данные новеллы особенно важны для обеспечения безопасности лиц, участвующих в уголовном процессе по делам, связанным с организованной преступностью.
Наряду с бесспорными прогрессивными положениями в кодексе появились новеллы, которые вряд ли будут способствовать повышению эффективности борьбы с преступностью, особенно организованной. Специальные раздел и глава кодекса посвящены особому порядку производства по уголовным делам в отношении некоторых категорий лиц, нуждающихся в повышенных гарантиях их прав – депутатов, судей, прокуроров и т.п. Криминологи давно предложили установить особый процессуальный порядок и в отношении лиц, причастных к организованным преступным формированиям.
Хотелось бы напомнить, что соответствующий законопроект “О борьбе с организованной преступностью” был принят еще в 1995 г. Государственной Думой, одобрен Советом Федерации, но отклонен, как и многие другие подобные законопроекты, Президентом Ельциным. Основное возражение сводилось к тому, что новый закон ограничивал права человека. Между тем ст. 55 Конституции РФ, как известно, допускает определенные законодательные ограничения прав гражданина в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.
Организованная преступность в России – феномен, который в силу исключительной опасности и возрастающего влияния на экономическую и политическую жизнь страны объективно требует хотя и не чрезвычайных, но все же достаточно жестких особых мер, в том числе и уголовно-процессуальных.
Поэтому можно прогнозировать дальнейшее ухудшение криминальной обстановки в стране, рост профессионализма и организованности лиц, совершающих преступления, ослабление борьбы с преступностью со стороны правоохранительных органов.
Тем не менее в России пытаются возродить систему борьбы с организованной преступностью.
Летом 2006 г. Министром внутренних дел России утверждена новая ведомственная Концепция борьбы с организованной преступностью на 2005—2010 гг., проект которой, к сожалению, остался за пределами надлежащего внимания общества и оценок криминологов.
Осенью 2006 г. состоялось важное и долгожданное координационное совещание руководителей правоохранительных органов Российской Федерации, на основе которого было сформулировано постановление «О состоянии организованной преступности в РФ и дополнительных мерах по усилению борьбы с ней».
В указанном постановлении, в частности, подчеркивается, что в настоящее время «отсутствует концепция борьбы с организованной преступностью, не сформировано Законодательство, позволяющее принять комплекс мер по предупреждению, выявлению и пресечению проявлений организованной преступности» (Координационное совещание состоялось 4 сентября 2006 г., в котором участвовали руководители Генеральной прокуратуры РФ, МВД РФ, ФСБ РФ, Федеральной службы РФ по контролю за оборотом наркотиков, Федеральной таможенной службы РФ).
Реальная борьба с организованной преступностью ни в коей мере не должна и не может быть ориентирована и «сброшена» на «плечи» отдельных, даже самых «могучих» ведомств и структур. Ни одно правоохранительное ведомство никогда не будет в состоянии адекватно противостоять такому мегакриминальному явлению, как организованная преступность в ее нынешнем коррупционном обличии.
Основные проблемы оперативно-розыскной деятельности по выявлению и раскрытию преступлений, совершаемых организованными преступными формированиями заключаются в отсутствии эффективной координации деятельности силовых структур. В системе координации основное – это упорядоченные информационные потоки, как гласной, так и негласной информации о скрытых и латентных процессах в преступной среде[30].
Следует отметить, что единой системы оперативно-розыскной информации о деятельности ОПФ в России пока не создано.
По действующему законодательству общую координацию в правоохранительной сфере должна осуществлять Генеральная прокуратура. Но органы прокуратуры не являются субъектом оперативно-розыскной деятельности и не уполномочены организовывать конкретные межведомственные оперативно-розыскные мероприятия. Поэтому, некоторые авторы считают необходимым создание надведомственного органа координации субъектов оперативно-розыскной деятельности в борьбе с организованной преступностью[31].
Успех в борьбе с организованной преступностью и другими преступными проявлениями в значительной мере зависит от уровня взаимодействия правоохранительных органов как внутри страны, так и на межгосударственном уровне.
Реализация государственной политики борьбы с организованной преступностью может быть достигнута на основе согласованных усилий субъектов этой деятельности. Эффективность данного направления будет достигнута лишь в том случае, когда деятельность, организационное построение, задачи, функции и полномочия органов, осуществляющих борьбу с организованной преступностью, будут приведены в соответствие со складывающейся криминальной ситуацией, ее изменениями и тенденциями.
В этих целях совершенно необходимой представляется координация мер по реализации политики борьбы с преступностью на общегосударственном уровне, с учетом участия не только правоохранительных органов, но и органов государственной власти, ее различных ветвей, министерств и ведомств, органов местного самоуправления и др.[32]
Особое значение для предупреждения организованной преступности на федеральном уровне имеет орган Федеральной службы безопасности. В соответствии с Федеральным законом Российской Федерации от 3 апреля 1995 г. «О федеральной службе безопасности», основным направлением деятельности органов федеральной службы безопасности является борьба с преступностью и террористической деятельностью (ст. 8 Закона).
Эти органы осуществляют оперативно-розыскные мероприятия по выявлению, предупреждению, пресечению и раскрытию шпионажа, террористической деятельности, организованной преступности, коррупции, незаконного оборота оружия и наркотических средств, контрабанды и других преступлений, дознание и предварительное следствие по которым отнесены законом к их ведению, а также по выявлению, предупреждению, пресечению и раскрытию деятельности незаконных вооруженных формирований, преступных групп, отдельных лиц и общественных объединений, ставящих своей целью насильственное изменение конституционного строя Российской Федерации, а также осуществляют специальные операции по пресечению террористической деятельности (оперативно-боевая деятельность), создание методики и средств для их осуществления.
В связи с возложенными функциями органы федеральной службы безопасности обязаны разрабатывать и осуществлять во взаимодействии с другими государственными органами меры по борьбе с коррупцией, незаконным оборотом оружия и наркотических средств, контрабандой, деятельностью незаконных вооруженных формирований, преступных групп.
В системе органов борьбы с организованной преступностью ведущую роль занимает Министерство внутренних дел Российской Федерации. В структуру Министерства входит несколько подразделений, объектом деятельности которых является организованная преступность.
Следующим, не менее важным по своей значимости в борьбе с организованной преступностью, является специальное подразделение криминальной милиции, входящее в состав центрального аппарата МВД РФ, – Национальное центральное бюро Интерпола, которое является органом по сотрудничеству правоохранительных и иных государственных органов Российской Федерации с правоохранительными органами иностранных государств – членов Международной организации уголовной полиции – Интерпола. В соответствии с Указом Президента РФ от 30 июля 1996 г. № 1113 «Об участии Российской Федерации в деятельности Международной организации уголовной полиции – Интерпола» главными задачами данного подразделения являются: а) обеспечение эффективного международного обмена информацией об уголовных преступлениях; б) оказание содействия в выполнении запросов международных правоохранительных организаций и правоохранительных органов иностранных государств в соответствии с международными договорами Российской Федерации; в) осуществление наблюдения за исполнением международных договоров по вопросам борьбы с преступностью, участником которых является Российская Федерация.
Деятельность НЦБ Интерпола осуществляется исключительно в сфере борьбы с уголовными преступлениями, не затрагивая преступлений, носящих политический, военный, религиозный или расовый характер. Россия стала одной из первых стран, которые подключились к глобальной системе коммуникаций. С ее помощью получаются различные сведения, необходимые для оперативно-розыскных мероприятий в борьбе с организованной преступностью, например, информация из базы данных об угнанных автомобилях, запросы в отношении преступников, находящихся в розыске и иные. По заявлению Российского бюро Интерпола, в настоящее время по инициативе Российской Федерации в международном розыске находится 851 преступник, причем значительную часть этого списка составляют террористы и лица, им способствующие[33].
Подразделения и службы органов внутренних дел, деятельность которых направлена на борьбу с организованной преступностью, функционируют как звенья единой цепи, органически связаны и дополняют друг друга.
К системе федеральных органов исполнительной власти, призванных осуществлять борьбу с организованной преступностью, следует также отнести Федеральную службу Российской Федерации по контролю за оборотом наркотиков и Федеральную службу по финансовому мониторингу. Федеральная служба Российской Федерации по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН России) является федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке государственной политики, нормативно-правовому регулированию, контролю и надзору в сфере оборота наркотических средств, психотропных веществ, а также в области противодействия их незаконному обороту.
Федеральная служба РФ по финансовому мониторингу является органом, уполномоченным принимать меры по противодействию легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма. Важной функцией данного ведомства является то, что оно составляет перечень организаций и физических лиц, в отношении которых имеются сведения об их участии в экстремистской деятельности[34].
Контакты, возникающие между перечисленными органами, в процессе осуществления деятельности по борьбе с организованной преступностью, как уже было отмечено, множественны и разнообразны. Причем взаимоотношения строятся на основе согласованности при сохранении полной самостоятельности и выражаются в форме объединения усилий, взаимной договоренности и согласованности. По мнению А.В. Бокова, подобное взаимодействие должно выступать в форме делового сотрудничества, однако внутриведомственная согласованность должна быть урегулирована нормами права[35].
Наличие специальной цели – совершение тяжких и особо тяжких преступлений – при создании преступного сообщества (преступной организации) является неотъемлемым признаком ч. 4 ст. 35 и ч. 1 ст. 210 УК РФ.
Законодатель, указывая на специальную цель, сужает тем самым понятие преступного сообщества (преступной организации), а, соответственно, и возможность применения данной уголовно-правовой нормы, в то время как не исключается возможность совершения в рамках преступного сообщества преступлений иной степени тяжести. Перечень деяний, представляющих интерес для организованной преступности, достаточно велик.
Так, например, предметом посягательства преступного сообщества, характеризующегося высокой устойчивостью, сплоченностью и систематическим извлечением преступных доходов, может быть совершение отдельных экономических преступлений, которые в соответствии с действующим законодательством являются преступлениями небольшой или средней тяжести, однако в соответствии с прямыми требованиями закона такие деяния не могут квалифицироваться по ст. 210 УК РФ.
Данное обстоятельство значительно сужает возможности уголовно-правовой борьбы с организованной преступностью. В то же время следует отметить, что в составе организованной группы также могут совершаться тяжкие и особо тяжкие преступления, поэтому вряд ли целесообразно разграничивать преступное сообщество и организованную группу по данному критерию.
Уголовно-правовое значение преступного сообщества (ст. 35 УК РФ) состоит в том, что оно выступает лишь в качестве конститутивного признака составов преступлений, указанных в ст. 210 УК РФ, и не предусмотрено ни в одном из составов преступлений в качестве квалифицирующего обстоятельства. Совершение преступления в составе организованной группы не образует самостоятельного состава преступления, а выступает квалифицирующим или особо квалифицирующим признаком в тех случаях, когда это предусмотрено статьями Особенной части УК РФ.
Наряду с этим, в соответствии с п. «в» ст. 63 УК РФ, «совершение преступления в составе группы лиц, группы лиц по предварительному сговору, организованной группы или преступного сообщества (преступной организации) признается обстоятельством, отягчающим наказание.
Положения уголовного закона о формах соучастия вызывают нарекания и по ряду иных не менее важных вопросов. Так, могут возникнуть трудности при квалификации действий организаторов и руководителей преступного сообщества в случаях совершения участниками такого сообщества иных преступлений, нежели это предусмотрено данной преступной организацией. Закон подчеркивает, что ответственность по ст. 210 УК РФ наступает за организацию преступного сообщества (организации).
В связи с этим возникает вопрос о наличии данного состава преступления в ситуациях, когда преступное сообщество создается с абстрактными целями преступной деятельности, и наличествует лишь общая связь преступников, общая преступная деятельность безотносительно к конкретным формам ее проявления[36]. На наш взгляд, следует согласиться с высказанным по этому поводу мнением о том, что в силу принципов уголовного права ответственность за организацию преступного сообщества должна наступать не за неопределенную общую преступную деятельность, а при условии его создания для совершения конкретно определенных по характеру преступлений[37].
В соответствии со ст. 210 УК РФ ответственность наступает за сам факт организации, руководства или участия в деятельности преступного сообщества (преступной организации), поэтому совершение в составе сообщества каких-либо преступлений требует самостоятельной юридической оценки в форме квалификации по совокупности ст. 210 и соответствующих статей УК РФ. Рассматриваемая нами цель создания преступного сообщества предполагает, что ей должна охватываться вся преступная деятельность. В то же время организатору необязательно знать об обстоятельствах совершения всех преступлений, поскольку в данном случае вина организатора выступает в виде неконкретизированного умысла. Следует согласиться с Квасницей С.Е., что руководитель рассматриваемой формы соучастия определяет лишь «генеральную линию» преступной деятельности сообщества. При этом руководитель преступного сообщества привлекается по тем же нормам с учетом требований ст. 33, 34 УК РФ, а именно: если он участвовал в конкретном деянии, – по ст. 210 УК и норме Особенной части, предусматривающей ответственность за преступление, а если не участвовал, – по ст. 210 УК, ст. 33 и статье Особенной части, предусматривающей ответственность за совершение конкретного преступления[38].
Для привлечения к ответственности за создание объединения организаторов, руководителей и иных представителей организованных групп в целях разработки планов и условий для совершения тяжких и особо тяжких преступлений достаточно установления устойчивых связей хотя бы с одним организатором, руководителем или иным представителем иной организованной группы или иных организованных групп в указанных целях.
Подводя итог выше сказанному, отметим, что ответственность за участие в преступном сообществе (преступной организации) может наступать при условии, если действия виновного: а) отражают преступный характер сообщества или объединения; б) причинно связаны с преступными планами и целями деятельности сообщества; в) вписываются в русло общей направленности функционирования сообщества или объединения.
Одной из проблем практической деятельности правоохранительных органов является отличие банды от преступного сообщества. На наш взгляд, анализируемое преступление отличается от бандитизма, во-первых, отсутствием в сообществе цели совершения нападений на организации или граждан, во-вторых, ограниченным кругом преступлений, ради совершения которых создается сообщество, в-третьих, отсутствием в преступном сообществе оружия. Однако если сообщество либо его структурные подразделения приобретают оружие и начинают совершать нападения на граждан и организации, то организация преступного сообщества как преступление перерастает в бандитизм и квалифицируется по ст. 209 УК РФ. Организационная деятельность в этих случаях наступает в качестве подготовительного этапа к организации банды и, соответственно, дополнительной квалификации по ст. 210 УК РФ не требует. Вместе с тем, на этот счет в специальной литературе имеется и противоположная точка зрения.
Преступное сообщество согласно закону может существовать в виде объединения организованных групп, а поскольку банда и есть организованная группа, обладающая признаком вооруженности и нападения на граждан и организации, то, возможно, что преступное сообщество может существовать в форме объединения нескольких банд. В связи с этим, если преступное сообщество будет обладать оружием, и его действие будет направлено на совершение тяжких и особо тяжких преступлений путем нападений, то его создание и руководство либо участие в нем будет охватываться ст. 210 УК РФ, и дополнительной квалификации по ст. 209 УК РФ не потребуется[39]. В таком случае преступление, предусмотренное ст. 210 УК РФ, должно обладать большей степенью общественной опасности, нежели преступление, описанное в ст. 209 УК, что в настоящее время не соответствует действительности. Приведенные недостатки закона свидетельствуют о необходимости принятия соответствующих мер по их устранению.
Помимо организации преступного сообщества (преступной организации) к числу организованных форм преступной деятельности, как самостоятельных видов преступлений, следует отнести организацию незаконного вооруженного формирования (ст. 208 УК), бандитизм (ст. 209 УК), организацию объединения, посягающего на личность и права граждан (ст. 239 УК), вооруженный мятеж (ст. 279 УК). Перечисленные нормы УК РФ предусматривают ответственность за создание и руководство отдельными видами организованных групп либо за участие в таковых.
Уголовный закон содержит также ряд специальных статей, направленных на борьбу с отдельными проявлениями деятельности организованной преступности (например, ст. ст. 222, 228-233, 205-206 УК и др.).
В последние десятилетия ХХ - начале XXI века организованная преступность приобрела высшую форму своего развития и стала носить транснациональный характер. Процесс транснационализации внутригосударственной организованной преступности начал расти с момента расширения международно-правового сотрудничества между государствами, установления экономических, социальных и иных отношений между физическими и юридическими лицами зарубежных стран.
Совокупность причин, влияющих на формирование и развитие транснациональной организованной преступности, была сформулирована во время работы Всемирной конференции по транснациональной организованной преступности на уровне министров (Неаполь, Италия, 21-23 ноября 1994 г.) и на IX Конгрессе ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями (Каир, Египет, 28 апреля – 8 мая 1995 г.).
Так, в справочном документе к п. 4 повестки дня Неапольской Всемирной конференции по организованной транснациональной преступности приведены следующие факторы развития мировой экономики и политики, обусловившие возникновение транснациональной организованной преступности:
Перечисленные факторы оказали и продолжают оказывать влияние на развитие как мирового, так и региональных криминальных рынков.
Изучение теоретических работ российских криминологов позволяет сделать вывод о том, что сформулированные ими понятия транснациональной организованной преступности (ТОП) в целом сходны между собой и отличаются лишь по отдельным, не имеющим принципиального значения, признакам.
Так, А.Л. Репецкая определяет транснациональную организованную преступность как осуществление преступными организациями незаконных операций, связанных с перемещением потоков информации, денег, физических объектов, людей, других материальных и нематериальных средств через государственные границы с целью использования благоприятной рыночной конъюнктуры в одном или нескольких иностранных государствах для получения существенной экономической выгоды, а также для эффективного уклонения от социального контроля с помощью коррупции, насилия и использования значительных различий в системах уголовного правосудия разных стран[41].
В.В. Меркушин считает, что транснациональная организованная преступность – это общесоциальное явление, выражающееся в широкомасштабной деятельности преступных организаций по предоставлению запрещенных товаров и услуг или не запрещенных товаров и услуг запрещенным способом, а также их иной преступной деятельности, систематически осуществляемой на территории нескольких стран с сосредоточением под своим контролем значительных финансовых ресурсов, использованием криминальной конкуренции и проникновением в национальную и международную экономику и политику. Несколько специфичным является толкование исследуемого криминального явления С.П. Глинкиной. Она полагает, что ТОП - явление по своей природе экономическое. Это одна из отраслей экономики, производящая и поставляющая на мировые рынки незаконные товары и услуги либо законные продукты незаконными способами и инвестирующая полученный в итоге капитал, в том числе и в законные сферы экономики[42].
Различия в приведенных определениях следует усматривать, прежде всего, в установлении криминологической природы происхождения ТОП – как явления, как деятельности преступных организаций и как отрасли экономики, причем все точки зрения имеют право на существование. Примечательно то, что, несмотря на разницу в подходах к определению сущности ТОП, общим ее признаком является извлечение максимальной финансовой прибыли, получаемой в результате преступной деятельности, а также путем участия представителей ТОП в политике и легальной экономике. Развитие транснациональных преступных организаций наряду с экономическими факторами (в части конъюнктуры рынка) обусловлено также необходимостью сокрытия их деятельности от правоохранительных органов и легализации доходов. Поэтому деятельность организованной преступности на международном уровне может проявляться в нескольких направлениях. В частности, это совершение непосредственно транснациональных преступлений и участие в легальной экономике с целью придания легального характера средствам и имуществу, нажитым преступным путем.
В этих целях часть преступных операций переносится в страны с более либеральным законодательством, где в «отмывании денег» задействуются «налоговые убежища» и международные финансовые центры (оффшоры).
Оффшоры фактически представляют собой сокрытие от государственного контроля финансовой организацией своей деятельности в полном объеме с целью уменьшения (или освобождения) налогов путем перемещения такой деятельности на территорию того государства, где существуют более выгодные налоговые условия. Е. Воловик выделяет отдельные особенности регулирования оффшоров: а) отказ от сотрудничества с налоговыми ведомствами «материнских» стран; б) непрозрачность норм налогового регулирования, неполнота соответствующей законодательной базы; наличие «номинальных» владельцев и директоров; в) наличие жесткого законодательства в отношении неразглашения банковской и коммерческой тайны лиц, получающих выгоду от установленного налогового режима; г) законодательная защита размещенных в налоговом убежище активов, исключающая возможность их конфискации кредиторами, что позволяет использовать данные страны для спасения денег от кредиторов; д) широкое рекламирование себя в качестве территории, которую можно использовать для ухода от налогов, подлежащих уплате в «материнской» стране[43].
В настоящее время наиболее известными оффшорными зонами являются:
в Европе – острова пролива Ла-Манш, Люксембург, Швейцария, Ирландия, Мальта и др.;
в Америке – Панама и территория на островах Карского моря (Багамские, Виргинские, Каймановы острова и др.);
в Азии – Гонконг, Сингапур;
в Африке – Либерия[44] и др.
Возникновение оффшорных рынков является одним из главных факторов утечки капиталов из России. По оценкам специалистов, за годы реформ из страны ушло от 120 до 165 млрд. долларов, причем большая часть вывезена нелегально[45].
Суммируя все вышеперечисленные характеристики транснациональной организованной преступности, выделим ее обязательные признаки:
1) широкомасштабная преступная деятельность;
2) осуществление финансовых операций в государствах с благоприятной налоговой конъюнктурой;
3) контроль над огромными финансовыми средствами;
4) проникновение представителей ТОП в органы власти и управления государства;
5) наличие в организованной структуре специальной системы (коррумпированных связей, разведки, контрразведки) обеспечения безопасности всей группы и отдельных ее частей;
6) уклонение от социального контроля;
7) осуществление своей преступной деятельности на территории нескольких государств. Обратим внимание на то, что транснациональное преступление не обязательно сопровождается пересечением государственных границ. Товары, изъятые или ограниченные в гражданско-правовом обороте, могут производиться в одной стране, а их распространение осуществляться в другой.
8) совершение, конвенционных преступлений систематически;
9) осуществление преступной деятельности с помощью представителей государственной власти. Необходимо отметить, что перечисленные свойства служат одновременно разграничительными признаками при сопоставлении национальной и транснациональной организованной преступности.
На наш взгляд, принципиально важным является вопрос о разграничении международного и транснационального преступления. При изучении транснациональной организованной преступности в криминологической литературе нередко можно встретить синонимическое употребление терминов «международные» и «транснациональные» преступления. Подробный анализ международно-правовых актов и специальной литературы по международному уголовному праву позволяет прийти к выводу, что международные преступления и преступления международного характера являются различными по своему содержанию, но в целом образуют международную преступность.
В юридической литературе международные преступления понимаются как наиболее тяжкие преступления, посягающие на мир и безопасность человечества. Прежде всего, это преступления государств против мирового сообщества. Международные преступления – это особо опасные преступления, посягающие на международный мир и безопасность, и субъектами которых являются как соответствующие государства, так и физические лица, выступающие, как правило, от имени государства.
Преступления международного характера определяются как деяния, предусмотренные международными соглашениями (конвенциями), не относящиеся к преступлениям против человечества, но посягающие на нормальные отношения между государствами, наносящие ущерб мирному сотрудничеству в различных областях отношений (экономических, социально-культурных, имущественных и т.п.), а также организациям и гражданам, наказуемые либо согласно нормам, установленным в международных соглашениях (конвенциях), ратифицированных в установленном порядке, либо согласно нормам национального уголовного законодательства в соответствии с этими соглашениями.
В Конвенции ООН, посвященной борьбе с транснациональной организованной преступностью 2000 г., названы следующие признаки транснационального преступления:
Общим системообразующим признаком преступлений, относящихся к международной преступности, является то, что они признаны преступными не только на национальном, но и на международном уровне и являются опасными как для отдельного государства, так и для всего мирового сообщества. Отличительные признаки международных преступлений и преступлений международного характера можно классифицировать по объекту посягательства, степени их общественной опасности.
Преступления международного характера, как и международные преступления, наносят значительный ущерб международному правопорядку и, в конечном счете, касаются интересов всех или многих стран. Однако их опасность для всего международного сообщества значительно меньше, чем угроза международному миру и безопасности, являющаяся характерным элементом международных преступлений.
Еще одним отличительным моментом рассматриваемых видов преступности является их субъектный состав. Субъектами международного преступления являются любые группы и организации, а также преступники-одиночки. Транснациональные организованные преступления имеют более узкий субъектный состав, имеющий ряд свойственных только ему признаков. Это преступные организации и сообщества, опирающиеся на сети своих филиалов в разных странах. Часть субъектов ТОП представляет собой симбиоз преступных организаций и государства, где последнее через свои органы использует преступные связи, способы и виды деятельности для достижения собственных целей или полностью зависит от таких организаций, которые в свою очередь, используют государственную атрибутику как прикрытие истинной сущности своей деятельности.
Транснациональные преступные организации – это структурно оформленные преступные группы, объектом деятельности которых является совершение конвенционных преступлений и которые осуществляют свою криминальную деятельность на территории одного или нескольких зарубежных государств.
По мнению специалистов американского Института национальных стратегических исследований, транснациональные преступные организации по сравнению с «домашними» имеют ряд ключевых особенностей. К ним относятся: создание заграничных филиалов и представительств, коррумпирование иностранных лидеров, образование транснациональных стратегических союзов и осуществление законных инвестиций в зарубежных странах[47].
Исследователи отмечают также следующие специфические черты транснациональных преступных организаций: гибкость входящих в сеть организаций, благодаря которой последние легко уходят от пристального взора полиций, пирамидальную организационную структуру, позволяющую отдалить лидеров от процесса непосредственного совершения преступлений, проникновение в легальную предпринимательскую деятельность и коррупция[48].
Общепризнанным фактом является то, что единой модели транснациональной преступной организации не существует. Каждая группировка отличается от других своей структурой, построением коммуникативных связей, сферой преступной деятельности, территорией базирования, а также особенностями регионального распространения преступной деятельности. Общим для них является следующее: 1) национальный признак образования организации; 2) общность криминальных интересов, которые могут выражаться в совместности проведения отдельных преступных операций; 3) одинаковость сфер криминальной деятельности.
Однако, несмотря на специфические черты транснациональных преступных организаций, особенности ведения ими деловых операций, основные их характеристики могут соответствовать нескольким классическим организационным моделям. А.Л. Репецкая выделяет следующие виды организационных моделей: корпоративная и сетевая, модели партнерства, патримониальная модель, модель, основанная на теории этнического наследования, а также модели, базирующиеся на структурных характеристиках предпринимательских синдикатов и синдикатов, применяющих насилие для контроля над производством товара и услуг и рынками их сбыта[49].
Специалисты и эксперты ООН называют в числе наиболее известных транснациональных преступных организаций колумбийские наркокартели, китайские триады, итальянскую мафию, нигерийские преступные организации, российскую организованную преступность, японскую якудзу и др.[50]
Итальянская мафия. Состоит из союза высокоорганизованных преступных организаций, которые действуют независимо друг от друга. К их числу относятся Сакра корона униту, Ндрангетта, Сицилийская мафия и Каморра. Особняком среди них стоит «Коза Ностра», особенностью которой является то, что местом ее базирования выступает США. По данным Интерпола, сфера деятельности итальянской мафии направлена на торговлю наркотиками, внедрение «грязных денег» в легальные сферы бизнеса, ростовщичество, осуществление незаконных операций в кредитно-финансовой сфере, контрабанда оружия, алкоголя и др.[51].
В настоящее время, по данным Интерпола, состояние организованной преступности в Италии в целом характеризуется следующими чертами:
Китайские триады. История их развития насчитывает тысячи лет. В переводе «триада» означает треугольник и содержит три основных элемента, составляющих одно целое: небо, земля, человек. Предшественниками триад принято считать возникновение в XIV в. тайных обществ монахов, репрессированных императором. Их деятельность в первую очередь была направлена на борьбу с татаро-монгольским игом. Со временем в этих обществах выработалась высокая конспиративность поведения как основная форма защиты от внешних влияний, а основной целью стало дестабилизирование власти[52]. По структуре триады характеризуются иерархически авторитарным способом организации.
По данным экспертов, сейчас в мире действует около 50 триад общей численностью почти 300000 человек. Между тем, аналитики до сих пор не могут прийти к единому мнению относительно степени организованности триад. Происходит это потому, что при наличии строго формализованной структуры руководящего уровня, исполнительные звенья, осуществляющие непосредственную преступную деятельность, действуют в рамках гибкой сетевой системы, которая может меняться в зависимости от той или иной проводимой операции[53]. Основные сферы деятельности разноплановы. Это незаконный оборот наркотиков и оружия, торговля людьми, нелегальные азартные игры, вымогательство денег за охрану, операции с недвижимостью, «отмывание» денег, контрабанда спирта, валюты, нелегальная миграция, продажа в рабство. В России триады активно осуществляют свою деятельность в Дальневосточном регионе.
Вьетнамская мафия (прозвище «змея»). Напоминает структуру змеи, поскольку принцип транснациональной деятельности таков – сначала появляется «голова», устанавливающая контакты с властными национальными структурами, а затем медленно подтягиваются основные силы – бесконечное «тело» змеи. Внутри группировки установлена жесткая иерархия, железная дисциплина и тотальный контроль над каждым членом общества. Эти организации имеют в основном транснациональный характер деятельности, они тесно связаны с этническими диаспорами эмигрантов в европейских, американских и азиатских странах.
Японская якудза. Исследованием преступности в Японии в последнее время активно занимаются ученые Дальнего Востока. По всей видимости, это обусловлено тем, что Дальний Восток выступает основным регионом России, где якудза осуществляет свою криминальную деятельность[54].
Аналогично итальянской мафии японскую якудзу составляют несколько преступных обособленных друг от друга организаций, среди которых лидирует Ямагучи-гуми, насчитывающая свыше 26000 членов. Вторая по численности организация – Инагава-кай (8600 членов), за ней следует Сумиеши-кай (свыше 7000 членов)[55].
Структура построения преступных групп основана по вертикальному способу. Борекудан имеет свою территорию и кодекс поведения, члены этих объединений связаны между собой псевдородственными отношениями преданности.
Основные сферы преступной деятельности – незаконный оборот наркотиков и оружия, киноиндустрия, индустрия развлечений, профессиональный спорт, лотереи, финансовая сфера и сфера недвижимости.
Сейчас распространенность якудзы в мире сильно расширилась. Для совершения преступлений ею используются территории Юго-Восточной Азии, в которой якудза активно занимается секс-бизнесом, незаконным оборотом наркотиков и оружия, Южная Корея, Гавайские острова, США, Россия. Основная сфера криминальных взаимоотношений с Россией – контрабанда морепродуктов, торговля крадеными автомобилями и проституция. По некоторым оценкам, если российская организованная преступность, японская якудза и китайская триада смогут договориться, то Дальний Восток начнет превращаться в колыбель объединенной криминальной сверхдержавы[56].
Колумбийские картели. Наиболее высокоорганизованные корпорации для занятия преступным бизнесом. Традиционно представляют собой известные торговые династии, большинство из которых имело патриархальную авторитарную структуру, требовавшую абсолютной дисциплины и преданности.
В настоящее время колумбийские картели являются основными производителями и поставщиками кокаина на мировой рынок наркотиков. До 80 % произведенного в мире кокаина, сырье для которого произрастает только в трех Южноамериканских странах: Боливии, Перу (70 %) и Колумбии (30 %), распространяется двумя известными наркокартелями, расположенными в колумбийских городах Медельине и Кали. Медельинский (основанный семьями Пабло Эскабаром (уничтожил около 200 судей, пытавшихся преследовать его) и семейством Очао) и калийский (семья Сантакруз и Родригес Орихуэлла). Картели главенствуют на мировом рынке наркотиков, производя по 715 тонн кокаина в год.
Основные руководящие уровни структурированы с использованием вертикальных корпоративных принципов, присущих легальной и нелегальной бюрократической организации. Между тем, абсолютно по иной схеме построены нижние уровни этих преступных корпораций. Здесь используется узкоспециализированная ячеистая структура с тщательным разделением функций и сбором лишь той информации, которая действительно необходима картели.
Такой модульный подход позволяет ограничить ущерб, который может быть нанесен правоохранительными органами. Трудности выявления таких ячеек и влияния на их деятельность государства обусловлены тем, что членство в этих ячейках резко ограничено только теми людьми, которых лично знает «коленос».
Таким образом, нижние звенья представляют собой обширную сеть изолированных друг от друга ячеек, находящихся под жестким контролем и руководством сверху. Безопасность корпораций и четкое выполнение предписанных функций обеспечено внутренним взаимным контролем, основанном на страхе за свою жизнь и жизнь своей семьи, а также жестком ограничении информации как о деятельности организации, так и об ее членах.
Основным рынком сбыта наркотиков долгое время являлись США, а затем и Западная Европа. В 1990-е г. появилась тенденция к расширению рынков сбыта за счет Восточной Европы и стран СНГ.
По имеющимся экспертным оценкам, колумбийские картели контролирует около 70% импорта кокаина в США и 90% импорта в Западную Европу. Так, по данным Интерпола, 62,8% кокаина, конфискованного в Европе в 1990-х г., имело колумбийское происхождение. Только Боливия, Перу и Колумбия получают, по самым приблизительным подсчетам, от продажи наркотиков примерно 2 млрд. долларов.
Особенностями данного вида преступности являются: 1) высокая прибыль и постоянное увеличение дохода; Все цели и мотивации, включая политические, имеют второстепенный характер. ТОП отличает то, что прибыли, которые она получает, систематически осуществляя свою деятельность на территории других государств, имеют колоссальные размеры; 2) широкомасштабная преступная деятельность. Так, оценка уровня торговли наркотиками в розничной продаже равна 50 млрд. долларов. Доходы, получаемые колумбийскими картелями, оцениваются в 20 млрд. долларов, тогда как объединенные годовые бюджеты правительств таких стран, как Колумбия, Боливия, Перу, не превышают 9 млрд. долларов; 3) такая деятельность мало чем отличается по своему строению и организации от крупнейших легальных корпораций, располагающих постоянными специализированными структурами для осуществления различных экономических операций: экспортно-импортных, кредитно-финансовых, что позволяет отграничивать ТОП от деятельности преступных организованных групп, имеющих возможность лишь эпизодически осуществлять отдельные международные операции; 4) контроль над огромными финансовыми средствами; 5) масштабное проникновение представителей ТОП в органы власти и управления государства; 6) применение насилия и коррупции для достижения своих основных целей и защиты собственных интересов. Насилие и коррупция дифференцировано используются в основном для быстрого решения специфических проблем: насилие – как средство обеспечения непрерывности процесса преступной деятельности, коррупция – как средство нейтрализации отдельных лиц и целых учреждений. Можно лишь догадываться, сколько тратится на подкуп должностных лиц, если только в легальной международной торговле оружием ежегодно на взятки тратится около 2,5 млрд. долларов; 7) глобальность масштаба операций ТОП. Этот признак определяет специфику международных связей, с помощью которых преступная деятельность транснациональных преступных организаций является бизнесом мирового распространения. Глобальность операций не возможна без обширных сетевых структур таких организаций, покрывающих территории целых континентов. Однако кроме устойчивых связей с собственными филиалами, находящимися в разных точках мира, ТПО имеют и стратегические международные контакты, перерастающие иногда в крупнейшие альянсы разных транснациональных преступных организаций. И эта тенденция становится типичной чертой, выделяющей ТОП из числа традиционных форм; 8) быстрая адаптация даже в условиях самых жестких действий, предпринимаемых правоохранительными органами отдельных стран, и возможность легко уходить от социального контроля. Например, после попыток американских сил правопорядка закрыть поток героина, производящегося в Турции, новые источники были развиты в Юго-Восточной и Юго-Западной Азии и Мексике. Когда были пресечены пути кокаина во Флориде и на Карибах, его поставки возросли через Центральную Америку и Мексику. Кроме того, ТПО часто способны препятствовать локализированным усилиям правоохранительных органов, быстро приспосабливаясь к переменам в политике отдельных стран, используя разногласия в международной кооперации правоохранительных сил в своих интересах. Стратегические альянсы, кооперация транснациональных преступных организаций повышает их возможности опережать государственный контроль.
Основной причиной транснационализации преступности следует назвать происходящую в настоящее время мировую глобализацию экономики, где процессы социального контроля отстали от процессов интеграции преступников.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Анализ проведенного нами теоретического и эмпирического исследования позволил нам сформулировать следующие выводы:
- организованная преступность — наиболее опасная форма преступности, включающая совокупность преступлений, совершенных структурно оформленными группами в составе трех или более лиц, существующих в течение определенного периода и действующих согласованно с целью совершения одного или нескольких серьезных преступлений или преступлений, признанных таковыми в соответствии с Конвенцией ООН против транснациональной организованной преступности, с тем, чтобы получить прямо или косвенно финансовую или иную материальную выгоду.
- произошло обособление общеуголовной организованной преступности от элитарной организованной преступности.
- значительная часть организованной преступности трансформировалась в легальные предпринимательские структуры.
- произошла заметная централизация и концентрация коррупционных связей и потоков, ускорившая процесс присвоения значительной части легализованного криминального бизнеса.
- отсутствуют данные, подтверждающие высокий уровень эффективности государственного контроля за состоянием российской организованной преступности.
- многие виды организованной преступности обладают
свойством сверхлатентности, когда не зарегистрированной остается
часть организованной преступности, более чем на порядок превосходящая по объему зарегистрированную ее часть.
- за последние 15 лет значительно снизился уровень квалификации должностных лиц правоохранительных органов, наделенных полномочиями в сфере борьбы с организованной преступностью.
- неоднократные попытки тотального обновления кадрового состава подразделений МВД РФ по борьбе с организованной преступностью обусловлены в значительной степени так называемым «сращиванием» профессионального звена таких подразделений с ОПФ (с уголовно-правовой точки это ни что иное как создание преступных сообществ и руководство с использованием служебного положения).
Для привлечения к ответственности за создание объединения организаторов, руководителей и иных представителей организованных групп в целях разработки планов и условий для совершения тяжких и особо тяжких преступлений достаточно установления устойчивых связей хотя бы с одним организатором, руководителем организованных групп.
Ответственность за участие в преступном сообществе может наступать при условии, если действия виновного:
- отражают преступный характер сообщества или объединения;
- причинно связаны с преступными планами и целями деятельности сообщества;
- вписываются в русло общей направленности функционирования сообщества или объединения.
В процессе написания дипломной работы были исследованы актуальные уголовно-правовые проблемы борьбы с организованной преступностью.
Одной из проблем практической деятельности правоохранительных органов является отличие банды от преступного сообщества. На наш взгляд, анализируемое преступление отличается от бандитизма, во-первых, отсутствием в сообществе цели совершения нападений на организации или граждан, во-вторых, ограниченным кругом преступлений, ради совершения которых создается сообщество, в-третьих, отсутствием в преступном сообществе оружия. Однако если сообщество либо его структурные подразделения приобретают оружие и начинают совершать нападения на граждан и организации, то организация преступного сообщества как преступление перерастает в бандитизм и квалифицируется по ст. 209 УК РФ.
Организационная деятельность в этих случаях наступает в качестве подготовительного этапа к организации банды и, соответственно, дополнительной квалификации по ст. 210 УК РФ не требует.
Необходимо усовершенствование законодательства по регулированию борьбы с организованной преступностью.
Нами разделяются оценки российских ученых[57] по данной проблеме и их предложения по совершенствованию борьбы с организованной преступностью, такие как:
- дебюрократизация экономики в узком значении понятия:
ликвидация явления бизнес-чиновничества.
- завершение мягкого пересмотра итогов незаконной приватизации посредством судебной передачи незаконно приватизированного имущества легитимным собственникам.
- переход от принципа формирования Правительства РФ по
командному принципу к принципу формирования его по партийному принципу, предполагающему введение института политической
ответственности членов Правительства РФ за невыполнение предвыборных обещаний партий (отставка по решению политической партии).
- легализация института лоббизма.
- реформирование правовой системы России на основе принципа уменьшения объема дискреционных полномочий чиновников.
- создание системы административной юстиции как ветви судебной системы, обеспечивающей правосудие по жалобам граждан
и организаций на незаконные решения чиновников, органов государственной власти и местного самоуправления.
- сокращение численности правоохранительных органов с со
хранением объемов бюджетного финансирования и передачей от
дельных функций в негосударственный сектор.
- имплементация Конвенции ООН против транснациональной
организованной преступности, Конвенции ООН против коррупции,
Конвенции Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию; ратификация Конвенции Совета Европы о гражданско-правовой ответственности за коррупцию.
- принятие в форме Указа Президента РФ Концепции государственной политики борьбы с организованной преступностью.
- принятие в форме Указа Президента РФ Концепции государственной политики борьбы с теневой экономикой.
- принятие криминологических федеральных законов о предупреждении организованной преступности и коррупции.
- создание самостоятельной Федеральной службы по борьбе
с особо опасной организованной преступностью (ОПФ, имеющими
международные, общенациональные и межрегиональные связи).
В идеале это должна быть самостоятельная государственная структура под эгидой Президента РФ (Совета Безопасности РФ), обладающая правом возбуждения и расследования уголовных дел в отношении представителей властных структур, суда, правоохранительных органов (без каких-либо ограничений), а также осуществления соответствующей профилактической деятельности.
В составе этой службы должны функционировать также аналитический, учебный и научно-исследовательский центры.
- формирование кадрового состава подразделений ОВД по
борьбе с организованной преступностью на основе принципов рекрутирования большей части персонала из выпускников экономических,
информационных и технических вузов с помощью размещения госзаказа, возвращения в строй (в статусе консультантов, советников
и главных инспекторов) значительной части бывших сотрудников
КГБ и МВД, ушедших в отставку до 1992-1994 гг. и желающих продолжить службу в качестве гражданских служащих, значительно более высокого уровня оплаты по сравнению с оплатой по сопоставимым должностям ОВД, периодического декларирования доходов всех членов семьи, добровольного принятия обязательств готовности к проверкам на так называемую коррупционную податливость.
- качественное улучшение государственной системы мониторинга организованной преступности.
- реформирование законодательства криминально-правового
блока с учетом потребности специализации и повышения эффективности мер борьбы с организованной преступностью и отдельными ее
видами.
- реформирование системы поощрения и защиты свидетелей
по делам об организованной преступности.
- принятие межгосударственных программ борьбы с отдельными видами транснациональной организованной преступности.
Таким образом, необходимо совершенствовать методы профилактики и борьбы с организованной преступностью путем закрепления их в законодательстве.
БИБЛИОГАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
Нормативно-правовые акты
Учебная и методическая литература
Периодическая печать
Диссертации
ПРИЛОЖЕНИЯ
Приложение 1
«Количество лиц, совершивших преступления в составе ОПФ»
Приложение 2
«Количество членов ОПФ, привлеченных к уголовной ответственности в России»
[1] Федеральный закон «О ратификации Конвенции Организации Объединенных Наций против транснациональной организованной преступности и дополняющих ее протокола против незаконного ввоза мигрантов по суше, морю и воздуху и протокола о предупреждении и пресечении торговли людьми, особенно женщинами и детьми, и наказании за нее» от 26 апреля 2004 года № 26-ФЗ // СЗ РФ. 2004. № 40
[2] Эминов В.Е. Концепция борьбы с организованной преступностью в России. - М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2007. с. 7.
[3] Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1997. С. 379.
[4] Криминология / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой, Г.М. Миньковского. М., 1994. С. 63-65.
[5] Лунеев В.В. Преступность ХХ века. Мировой криминологический анализ. М., 1997. С. 287.
[6] Гуров А.И. Организованная преступность – не миф, а реальность. М., 1990. С. 19.
[7] Побегайло Э.Ф. Тенденции современной преступности и совершенствование уголовно-правовой борьбы с нею. М., 1990. С. 17; Организованная преступность – 2 / Под ред. А.И. Долговой, С.В. Дьякова. М., 1993. С. 20; Устинов В.С. Понятие и криминологическая характеристика организованной преступности. Н. Новгород, 1993. С. 8.
[8] Гилинский Я.И. Криминология. Курс лекций. СПб., 2002. С. 207.
[9] Организованная преступность / Под ред. А.И. Долговой, С.В. Дьякова. М., 1989. С. 31.
[10] Гилинский Я.И. Криминология. Курс лекций. СПб., 2002. С. 208.
[11] Долгова А.И. Преступность, ее организованность и криминальное общество. М., 2003. С. 350-351.
[12] Мухин А.А. Российская организованная преступность и власть. История взаимоотношений. М., 2003. С. 301, 312.
[13] Овчинский В.С. Стратегия борьбы с мафией. М., 1993. С. 52-53.
[14] Криминология / Под ред. В.Н. Бурлакова, В.П. Сальникова. СПб., 1998. С. 417.
[15] Мохов Е.А. Организованная преступность и национальная безопасность России. М., 2002. С. 30.
[16] Репецкая А.Л. Понятие и признаки транснациональной организованной преступности // Транснациональная организованная преступность: дефиниции и реальность. Владивосток, 2001. С. 78-79.
[17] Шульга В.И. Системный подход к оценке организованной преступности в России // Проблемы преступности: традиционные и нетрадиционные подходы. М., 2003. С. 6.
[18] Криминология / Под ред. А.И. Долговой. М., 1999. С. 596.
[19] Криминология / Под ред. А.И. Долговой. М., 1999. С. 597-607.
[20] Лунеев В.В. Преступность ХХ века. Мировой криминологический анализ. М., 1997.
[21] Вакурин А.В. Экономические и правовые проблемы борьбы с организованной преступность в кредитно-финансовой сфере. М., 1999. С. 3—5.
[22] Долгова А.И. Преступность, ее организованность и криминальное общество. М.,
2003. С. 295.
[23] Кудрявцев В.Н-, Эминов В.Е. Причины преступности в России: криминологиче
ский анализ. М: Норма, 2007.
[24] Куликов А.Д. Оргпреступность в России. Текст стенограммы выступления за «круглым столом» в Государственной Думе Федерального Собрания РФ. М., 2001. С. 6.
[25] Исправников В.О., Куликов В.В. Теневая экономика в России: иной путь и третья сила. М., 1997. С. 54—102.
[26] Лунеев В.В. Указ соч. С. 569, 571.
[27] Интервью с заместителем начальника Департамента по борьбе с организован
ной преступностью и терроризмом МВД России А. Елиным // Газета. 2006. 15 ноября.
[28] Лунеев В.В. Тенденции современной преступности и борьбы с ней в России // Государство и право. 2004. № 1. С. 7.
[29] Репецкая А.Л. Транснациональная организованная преступность: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2000.
[30] Годунов И.В. Организованная преступность: от рассвета до заката: Учебное пособие для вузов. – М.: Академический проспект, 2008. – с. 224.
[31] Там же.
[32] Основы государственной политики борьбы с преступность в России. Теоретическая модель. М., 1997. С. 50.
[33] Данилкин А. У Интерпола длинные руки // Труд. 2004. 25 августа.
[34] п. 2 ст. 6 Федерального закона "О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма", Положение о порядке определения перечня организаций и физических лиц, в отношении которых имеются сведения об их участии в экстремистской деятельности, и доведения этого перечня до сведения организаций, осуществляющих операции с денежными средствами или иным имуществом, (утв. постановлением Правительства РФ № 27 от 18.01.2003.).
[35] Боков А.В. Организация борьбы с преступностью. М., 2003. С. 128-132.
[36] См.: Организованная преступность / Под ред. А.И. Долговой, С.В. Дьякова. М., 1989. С. 297.
[37] См.: Наумов А.В. Уголовное право. Общая часть. Курс лекций. М., 1996. С. 305-307.
[38] Квасница С.Е. О квалификации действий организаторов и руководителей преступного сообщества // Актуальные проблемы уголовного права и криминологии / Под ред. А.С. Сенцова. Волгоград, 2001. С. 57.
[39] См.: Ахмедова С.Ш., Т.Л. Таршина. Соотношение понятий «организованная группа», «преступное сообщество, банда» // Общественная безопасность и ее законодательное обеспечение: Материалы Всероссийской науч.-практ. конф. Астрахань, 2001. С. 122.
[40] Уголовная юстиция: проблемы международного сотрудничества. Международный научно-исследовательский проект. М., 1994. С. 22-23.
[41] Транснациональная организованная преступность: дефиниции и реальность. Владивосток, 2001.
[42] Россия в фокусе криминальной организации. Владивосток, 2002. С. 61.
[43] См.: Воловик Е. Глобализация экономики и ее влияние на национальные бюджеты // теория и практика управления. 1999. № 5.
[44] Диканова Т.А., Осипов В.Е. Борьба с таможенными преступлениями и отмывание «грязных» денег. М., 2000. С. 164.
[45] Абалкин Л. Бегство капитала: природа, формы, методы борьбы // Вопросы экономики. 1998. №7. С. 38-39.
[46] Овчинский В.С. XXI век против мафии. Криминальная глобализация и Конвенция ООН против транснациональной организованной преступности. М., 2001. С. 52.
[47] Х конгресс ООН по предупреждению преступности. Руководство для дискуссии // А/CONF.187/6.Р.1.
[48] Салимов К.Н. Современные проблемы терроризма. М., 1999. С. 127.
[49] Транснациональная организованная преступность: дефиниции и реальность. Владивосток, 2001.
[50] Х конгресс ООН по предупреждению преступности. Руководство для дискуссии // А/CONF.187/6.Р.1.
[51] Interpol: Project “Maccandra”. Special meeting DII/SDI. 1997. P 7.
[52] Меркушин В.В. Борьба с транснациональной организованной преступностью. Минск, 2003. С. 37.
[53] Там же.
[54] Иванов А.М. Организованная преступность и борьба с ней в Японии. Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. Владивосток, 2000; Морозов Н.А. Преступность и борьба с ней в современной Японии. Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. Владивосток, 2000.
[55] Основы борьбы с организованной преступностью / Под ред. В.С. Овчинского, В.Е. Эминова, Н.П. Яблокова. М., 1996. С. 34.
[56] Иванов А.М. Организованная преступность и борьба с ней в Японии. Владивосток, 2000. С. 90.
[57] Эминов В.Е. Концепция борьбы с организованной преступностью в России. - М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2007. - 48 с.