История народов Урала

СОДЕРЖАНИЕ

Введение

Общие сведения об уральских народностях
Происхождение народов уральской языковой семьи
Вклад Урала в культуру России

Заключение

Библиографический список

Введение

Этногенез современных народностей Урала является одной из актуальных проблем исторической науки, этнологии и археологии. Однако этот вопрос не является чисто научным, т.к. в условиях современной России остро встает проблема национализма, обоснование которого зачастую ищется в прошлом. Происходящие в России радикальные общественные преобразования оказывают огромное влияние на жизнь и культуру населяющих ее народов. Становление российской демократии и экономические реформы происходят в условиях разнообразного проявления национального самосознания, активизации общественных движений и политической борьбы. В основе этих процессов лежит стремление россиян устранить негативное наследие прошлых режимов, улучшить условия своего социального существования, отстоять права и интересы, связанные с чувством принадлежности гражданина к той или иной этнической общности и культуре. Именно поэтому генезис этносов Урала следует изучать чрезвычайно тщательно, а оценивать исторические факты максимально взвешенно.

В настоящее время на территории Урала проживают представители трех языковых семей: славянской, тюркской и уральской (финно-угорской и сомадийской). К первой относятся представители русской национальности, ко второй – башкиры, татары и нагайбаки, наконец, к третьей – ханты, манси, ненцы, удмурты и некоторые другие малые народности Северного Урала.

Настоящая работа посвящена рассмотрению генезиса современных этносов, проживавших на Урале до его включения в состав Российской империи и заселения русскими. К рассматриваемым этносам относятся представители уральской и тюркской языковых семей.

1. Общие сведения об уральских народностях

Представители тюркской языковой семьи:

БАШКИРЫ (самоназвание – башкорт – «волчья голова» или «волк-вожак»), коренное население Башкирии. Численность в РФ 1345,3 тыс. чел. (1989). Живут также в Челябинской, Оренбургской, Пермской, Свердловской областях. Говорят на башкирском языке; диалекты: южный, восточный, выделяется северо-западная группа говоров. Распространен татарский язык. Письменность на основе русского алфавита. Верующие башкиры – мусульмане-сунниты.

НАГАЙБАКИ, нагайбэклэр (самоназвание), этнографическая группа (субэтнос) крещенных татар Волго-Уральского региона, в прошлом – часть оренбургских казаков (по мнению отдельных исследователей, нагайбак можно считать хотя и близким к татарам, но самостоятельным этносом); живут в Нагайбакском, Чебаркульском районах Челябинской области. По переписи 1989 нагайбаки были включены в состав татар, но из первичных материалов видно, что нагайбаками (а не татарами) назвали себя 11,2 тыс. человек.

Представители уральской языковой семьи:

МАНСИ (самоназвание – «человек»), вогулы. Численность в РФ 8,3 тыс. чел. Манси – коренное население Ханты-Мансийского АО, небольшая группа проживает также на С.-В. Свердловской обл. Объединяются с хантами под назв. обские угры. Язык – мансийский.

НЕНЦЫ (самоназвание – хасова – «человек»), самоеды. Численность в РФ 34,2 тыс. чел. Ненцы – коренное население Европ. Севера и севера Зап. Сибири. Живут в Ненецком АО, в Архангельской обл., северный район Республики Коми, Ямало-Ненецком и Ханты-Мансийском АО, Тюменской области, Таймырском АО, Красноярского крае.

УДМУРТЫ, (вотяки – устаревшее русское название). Численность в РФ 714,8 тыс. чел. Удмурты – коренное население Удмуртии. Кроме того, проживают в Татарстане, Башкирии, Марийской Республике, в Пермской, Тюменской и Свердловской областях. Говорят на удмуртском языке; диалекты: северный, южный, бесермянский и срединные говоры. Письменность на основе русской графики.

ХАНТЫ, (самоназвание – кантэк). Численность в РФ 22,3 тыс. чел. Коренное население Северного Урала и Зап. Сибири, сосредоточенное в Ханты-Мансийском, Ямало-Ненецком АО. Среди хантов выделяются три этнографические группы – северную, южную, восточную. Они отличаются диалектами, самоназванием, особенностями в хозяйстве и культуре, эндогамией (заключением браков в своей труппе). До начала ХХ в. русские называли хантов «остяками» (возможно от «Асях», «народ большой реки»), еще ранее (до XIV в.) – югрой, югричами (название древнего этнонимии, ср. «Угры»). Говорят на хантыйском языке.

2. Происхождение народов уральской языковой семьи

Новейшие археологические и лингвистические исследования позволяют утверждать, что этногенез народов уральской языковой семьи относится к эпохам неолита и энеолита, т.е. к каменному веку (VIII-III тыс. до н.э.). В это время Урал заселяли племена охотников, рыболовов и собирателей, оставившие после себя небольшое количество памятников. В основном это стоянки и мастерские по изготовлению каменных орудий труда, однако, на территории Свердловской области выявлены уникальные по сохранности поселки этого времени в Шигирском и Горбуновском торфяниках. Здесь обнаружены строения на сваях, деревянные идолы и различная домашняя утварь, лодка и весло. Эти находки позволяют реконструировать как уровень развития общества, так и проследить генетическую взаимосвязь материальной культуры этих памятников с культурой современных финно-угорских и сомадийских народностей.

В основе формирования хантов лежит культура древних аборигенных уральских племен Урала и Западной Сибири, занимавшихся охотой и рыболовством, подвергшихся влиянию скотоводческих андроновских племен, с которыми связывают приход сюда угров. Именно к андроновцам обычно возводятся характерные орнаменты хантов – ленточно-геометрические. Формирование хантыйского этноса происходило на протяжении длительного времени с сер. I-го тыс. (Усть-Полуйская, Нижнеобская культуры). Этническая идентификация носителей археологических культур 3ападной Сибири в этот период затруднена: одни относят их к угорской, другие – к самодийским. Последние исследования говорят о том, что во 2-й пол. I-го тыс. н. э. складываются основные группы хантов – северных, на основе Оронтурской культуры, южных – Потчевашской, и восточной – Оронтурской и Кулайской культур.

Расселение хантов в древности было очень широким – от низовий Оби на севере до Барабинских степей на юге и от Енисея на востоке до Зауралья, включая p. Северная Сосьва и р. Ляпин, а также часть р. Пелым и р. Конда на западе. С XIX в. за Урал из Прикамья и Приуралья стали переселяться манси, которых теснили коми-зыряне и русские. С более раннего времени к северу уходила и часть южных манси в связи с созданием в XIV-XV вв. Тюменского и Сибирского ханств – государств сибирских татар, а позднее (XVI-XVII вв.) и с освоением Сибири русскими. В XVII-XVIII вв. на Пелыме и Конде уже жили манси. Часть хантов также переселялась из западных обл. на восток и север (на Обь с ее левых притоков), это фиксируется статистическими данными архивов. Их места занимали манси. Так, к концу XIX в. на p. Северная Сосьва и р. Ляпин не осталось остяцкого нас., которое либо переселилось на Обь, либо слилось с новопришельцами. Здесь сформировалась группа северных манси.

Манси как этнос сложились в результате слияния племен уральской неолитической культуры и угорских и индоевропейских (индо-иранских) племен, двигавшихся во II-I-м тыс. до н. э. с юга через степи и лесостепи Западной Сибири и Южного Зауралья (в том числе, племена, оставившие памятники Страны городов). Двухкомпонентность (сочетание культур таежных охотников и рыболовов и степных кочевников-скотоводов) в культуре манси сохраняется и поныне, наиболее ярко проявляется в культе коня и небесного всадника – Мир сусне хума. Первоначально манси были расселены на Южном Урале и его западных склонах, но под влиянием колонизации коми и русских (XI-XIV вв.) переселились в Зауралье. Все группы манси в значительной степени смешаны. В их культуре можно выделить элементы, свидетельствующие о контактах с ненцами, коми, татарами, башкирами и др. Особенно тесными были контакты между северными группами хантов и манси.

Новейшая гипотеза происхождения ненцев и других народов самодийской группы связывает их формирование с так называемой кулайской археологической культурой (V в. до н.э. – V в. н.э., в основном – на территории Среднего Приобья). Оттуда в III-II вв. до н. э. в силу ряда природно-географических и исторических факторов миграционные волны самодийцев-кулайцев проникают на Север – в низовья Оби, на Запад – в Среднее Прииртышье и на Юг – в Новосибирское Приобье и Присаянье. В первые века новой эры под натиском гуннов часть самодийцев, обитавших по Среднему Иртышу, отступает в лесную полосу Европейского Севера, дав начало европейским ненцам.

Территория Удмуртии заселялась с эпохи мезолита. Этническая принадлежность древнего населения не установлена. Основой для формирования древних удмуртов послужили автохтонные племена Волго-Камья. В разные исторические периоды имели место иноэтничные включения (индоиранские, угорские, раннетюркские, славянские, позднетюркские). Истоки этногенеза восходят к ананьинской археологической культуре (VIII-III вв. до н.э.). В этническом отношении она представляла собой еще не распавшуюся, главным образом финно-пермскую общность. Ананьинские племена имели разнообразные связи с дальними и близкими соседями. Среди археологических находок довольно часты серебряные украшения южного происхождения (из Средней Азии, с Кавказа). Наибольшее значение для пермян имели контакты со скифо-сарматским степным миром, о чем свидетельствуют многочисленные языковые заимствования.

В результате контактов с индоиранскими племенами ананьинцы переняли от них более развитые формы хозяйствования. Скотоводство и земледелие вместе с охотой и рыболовством заняли ведущее место в хозяйств пермского населения. На рубеже новой эры на основе ананьинской культуры вырастает ряд прикамских локальных культур. Среди них наибольшее значение для этногенеза удмуртов имела пьяноборская (III в. до н.э. – II в. н.э.), с которой в материальной культуре удмуртов обнаруживается неразрывная генетическая связь. Во 2-й пол. I-го тыс. н. э. на базе поздне-пьяноборских вариантов оформляется древнеудмуртская. этноязыковая общность, которая располагалась, вероятно, в бассейне нижнего и среднего течения р. Вятки и ее притоков. Верхним рубежом археологии удмуртов является чепецкая культура (IX-XV вв.).

Одно из самых ранних упоминаний о южных удмуртах встречается у арабских авторов (Абу-Хамид ал-Гарнати, XII в.). В русских источниках удмурты, под назв. арян, арских людей упоминаются лишь в XIV в. Таким образом, «пермь» некоторое время служила, по-видимому, общим собирательным этнонимом для пермских финнов, в т. ч. и предков удмуртов. Самоназвание «удморд» впервые опубликовано Н. П. Рычковым в 1770. Постепенно происходило разделение удмуртов на северных и южных. Развитие этих групп протекало в различных этноисторических условиях, что предопределило их своеобразие: у южных удмуртов ощущается тюркское влияние, у северных – русское.

Происхождение тюркских народов Урала

Тюркизация Урала неразрывно связана с эпохой Великого переселения народов (II в. до н.э. – V в. н.э.). Движение племен гуннов из Монголии вызвало перемещение огромных масс людей на территории Евразии. Степи Южного Урала стали своеобразным котлом, в котором происходил этногенез – «варились» новые народности. Племена, заселявшие эти территории ранее были отчасти сдвинуты на север, а отчасти на запад, в результате чего началось Великое переселение народов в Европе. Оно, в свою очередь привело к падению Римской империи и формированию новых государств Западной Европы – варварских королевств. Однако вернемся на Урал. В начале новой эры индо-иранские племена окончательно уступают территорию Южного Урала тюркоязычным и начинается процесс формирования современных этносов – башкир и татар (в т.ч. нагайбаков).

В формировании башкир решающую роль сыграли тюркские скотоводческие племена южно-сибирского и центральноазиатского происхождения, которые до прихода на Южный Урал значительно время кочевали в приаральско-сырдарьинских степях, вступая в контакты с печенежско-огузскими и кимако-кыпчакскими племенами; здесь их в IX в. фиксируют письменные источники. С конца IX – начала X вв. жили на Южном Урале и прилегающих степных и лесостепных пространствах. Самоназвание народа «башкорт» известно с IX в., большинством исследователей этимологизируется как «главный» (баш-) + «волк» (корт в огузско-тюркских языках), «волк-вожак» (от тотемического героя-первопредка). В последние годы ряд исследователей склоняется к мысли, что в основе этнонима – имя известного по письменным источникам военачальника первой половины IX в., под предводительством которого башкиры объединились в военно-политический союз и начали осваивать современные территории расселения. Другое название башкир – иштэк/истэк предположительно также было антропонимом (именем человека – Рона-Таш).

Еще в Сибири, Саяно-Алтайском нагорье и Центральной Азии древнебашкирские племена испытали некоторое влияние тунгусо-манчьжуров и монголов, отразившееся в языке, в частности в родо-племенной номенклатуре, и антропологическом типе башкир. Придя на Южный Урал, башкиры частью вытеснили, частью ассимилировали местное финно-угорское и иранское (сармато-аланское) население. Здесь они, по-видимому, вступили в соприкосновение с некоторыми древнемадьярскими племенами, чем можно объяснить смешение их в средневековых арабских и европейских источниках с древними венграми. К концу первой трети XIII в., ко времени монголо-татарского нашествия, в основном завершился процесс формирования этнического облика башкир

В X – начале XIII вв. башкиры были под политическим влиянием Волжско-Камской Болгарии, соседствовали с кыпчако-куманами. В 1236 после упорного сопротивления башкиры одновременно с болгарами были покорены монголо-татарами и присоединены к Золотой Орде. В X в. в среду башкир начал проникать ислам, который в XIV в. стал господствующей религией, о чем свидетельствуют относящиеся к тому времени мусульманские мавзолеи и намогильные эпитафии. Вместе с исламом башкиры приняли арабскую письменность, начали приобщаться к арабской, персидской (фарси), а затем и тюркоязычной письменной культуре. В период монголо-татарского владычества в состав башкир влились некоторые болгарские, кыпчакские и монгольские племена.

После падения Казани (1552) башкиры приняли российское подданство (1552–1557), которое было оформлено как акт добровольного присоединения. Башкиры оговорили право владеть на вотчинных началах своими землями, жить по своим обычаям и религии. Царская администрация подвергала башкир различным формам эксплуатации. В XVII и особенно XVIII вв. башкиры многократно поднимали восстания. В 1773–1775 сопротивление башкир было сломлено, однако царизм был вынужден сохранить их вотчинные права на земли; в 1789 в Уфе было учреждено Духовное управление мусульман России. Под начало Духовного управления были отнесены регистрация браков, рождения и смерти, регулирование вопросов наследования и раздела семейного имущества, религиозные школы при мечетях. Одновременно царские чиновники получили возможность контролировать деятельность мусульманского духовенства. На протяжении XIX в., несмотря на расхищение башкирских земель и другие акты колониальной политики, постепенно налаживается хозяйство башкир, восстанавливается, а затем заметно увеличивается численность народа, превысив 1 млн. человек к 1897. В кон. XIX – начале XX вв. происходит дальнейшее развитие просвещения, культуры, подъем национального самосознания.

О происхождении нагайбаков существуют различные гипотезы. Одни исследователи связывают их с крещеными ногайцами, другие – с казанскими татарами, крещеными после падения Казанского ханства. Наиболее аргументировано мнение о первоначальном проживании предков нагайбаков в центральных районах Казанского ханства – в Заказанье и возможности их этнической принадлежности к ногайско-кыпчакским группам. Кроме того, в XVIII в. в их составе растворилась небольшая по численности (62 чел. муж. пола) группа крещеных «азиатцев» (персов, арабов, бухарцев, каракалпаков). Нельзя исключать существования у нагайбаков и финно-угорского компонента.

Исторические источники застают «нагайбаков» (под названием «новокрещен» и «уфимских новокрещен») в Восточном Закамье с 1729. По некоторым данным, они переселились туда во второй половине XVII в. после возведения Закамской засечной линии (1652–1656). В первой четверти XVIII в. эти «новокрещены» жили в 25 деревнях Уфимского уезда. За верность царской администрации во время башкирско-татарарских восстаний XVIII в нагайбаки были определены в «казацкую службу» по Мензелинскому и другим строящимся тогда в районе верховьев р. Ик крепостям. В 1736 деревня Нагайбак, расположенная в 64 верстах от г. Мензелинска и названная, по преданиям, по имени кочевавшего там башкира, была переименована в крепость, куда были собраны «новокрещены» Уфимского уезда. В 1744 их насчитывалось 1359 чел., жили они в с. Бакалах и 10 деревнях Нагайбацкой округи. В 1795 это население фиксируется в Нагайбацкой крепости, селе Бакалах и 12 деревнях. В ряде селений совместно с крещеными казаками жили новокрещеные ясачные татары, а также новокрещены-тептяри, которрые переводились в ведомство Нагайбацкой крепости по мере обращения их в христианство. Между представителями всех отмеченных групп населения в конце XVIII в. существовали довольно интенсивные брачные связи. После административных преобразований второй половины XVIII в. все селения крещеных казаков оказались в составе Белебеевского уезда Оренбургской губернии.

В 1842 нагайбаки из района Нагайбацкой крепости были переведены на восток – в Верхнеуральский и Оренбургский уезды Оренбургской губернии, что было связано с земельным переустройством Оренбургского казачьего войска. В Верхнеуральском (современные районы Челябинской области) уезде они основали селения Кассель, Остроленко, Фершампенуаз, Париж, Требий, Краснокаменск, Астафьевский и др. (ряд селений назван в честь побед российского оружия над Францией и Германией). В некоторых селениях вместе с нагайбаками жили русские казаки, а также крещеные калмыки. В Оренбургском уезде нагайбаки поселились в населенных пунктах, в которых имелось татарское казачье население (Подгорный Гирьял, Аллабайтал, Ильинское, Неженское). В последнем уезде они попали в плотное окружение татар-мусульман, с которыми начали быстро сближаться, и в начале XX в. приняли мусульманство.

В целом, усвоение народом особого этнонима было связано с его христианизацией (конфессиональное обособление), длительным пребыванием в составе казаков (сословное обособление), а также отделением основной части группы казанских татар после 1842 года территориально компактно проживавших в Приуралье. Во второй половине XIX в. нагайбаки выделяются как особая этническая группа крещеных татар, а во время переписей 1920 и 1926 – как самостоятельная «народность».

3. Вклад Урала в культуру России

Богатство и многообразие русской художественной культуры поистине безграничны. Сформировавшаяся в процессе становления и развития самосознания русского народа, сложения русской нации русская художественная культура создана трудом народа — талантливыми народными мастерами, выдающимися художниками, выразившими интересы и думы широких народных масс.

Различные края России вливали в могучий поток русского искусства свои дары. Нет нужды перечислять нам здесь всё то, что вносилось русским народом в его художественную сокровищницу. Но как бы ни было поразительно богатство художественной культуры России, её нельзя себе представить без уральского вклада. Вклад Урала в художественную культуру России был не только велик, но и примечательно своеобразен. Прочным фундаментом, на котором и расцвело декоративно-прикладное искусство Урала, явилась промышленность, его основными центрами были заводы. Значение промышленности в развитии края и его культуры отлично понимали ещё сами современники. В одном из официальных документов мы читаем: «Екатеринбург как своим бытием, так и цветущим состоянием обязан только заводам».¹

Всё это было качественно новым и своеобразным явлением в истории русского искусства. Развитие уральской промышленности порождало рабочий класс, свою рабочую интеллигенцию, будило творческую и общественную мысль. Это была благоприятная атмосфера для развития искусства.

Уральские заводы в XVIII веке выросли за тысячи вёрст от обжитых мест, подчас в глухой лесной чащобе. И уже в этом факте заключена огромная их роль в развитии всей русской художественной культуры: вместе с заводами здесь мужало и рождённое ими искусство. Медвежьи углы превратились в очаги трудовой и творческой деятельности русского народа, несмотря на страшный гнёт и социальное бесправие, в которых она протекала. Всё это заставляет нас теперь по-новому представить себе картину развития художественной культуры России, которую нельзя более ограничить на Востоке голубой границей Волги. Урал становится форпостом русской художественной культуры, важным этапом в её дальнейшем продвижении в глубь Сибири и Азии, на Восток. И в этом его немалое историческое значение.

Урал — родина ряда видов русского декоративно-прикладного искусства. Именно здесь зарождается искусство росписи и лакирования металлических изделий, завоевавших себе столь большую популярность в стране. Огромное значение имело изобретение в Н. Тагиле прозрачного лака. Он сообщил расписным изделиям необычайную прочность и ещё больше способствовал их известности. Под несомненным влиянием уральских лакированных металлических изделий, соединив их с традициями местной живописи, родилось и росло производство расписных подносов в Жёстове, возникшее в начале XIX века. Влияние расписных уральских изделий испытали и расписные сундуки в Макарьеве (ныне Горьковская обл.).

С полным основанием мы можем считать Урал и родиной русской промышленной обработки мрамора, подчинённой потребностям отечественной архитектуры, созданию монументально-декоративных произведений. Именно эти черты с первых шагов определили особенности уральского мраморного производства, в отличие от других районов камнерезного искусства России. Академик А. Е. Ферсман указывал, например, что на Петергофской гранильной фабрике во второй половине XVIII века меньше всего полировали мрамор.² Не получили широкого размаха приготовления ваз, каминов, архитектурных деталей из мрамора и в Олонецком крае, на Алтае обрабатывали главным образом яшмы и порфир. Важно отметить, что уральские мастера были первыми, кто сделал попытку использовать уральский мрамор для создания станковых произведений скульптуры, в частности портрета.

Уральские художники камня были создателями «русской» мозаики, обогатившей древнее мозаичное искусство». Известный в Италии способ оклейки изделий каменными плитками применялся к произведениям небольших размеров. Изобретение «русской мозаики» делало изготовление монументальных декоративных произведений из малахита, лазурита, некоторых пород живописных, красочных яшм более экономичным, открывало дорогу их ещё более широкому развитию. Она впервые была применена уральцами и в архитектуре, как это мы видели на примере колонн, облицованных пёстрой, красно-зелёной кушкульдинской яшмой.

Промышленный Урал поднял на новую высоту и ряд художественных производств, существовавших ранее в других районах России, влил в них свежие жизненные силы. Он развивал и совершенствовал древние традиции русского искусства. Так стало с русским художественным оружием. В Древней Руси мы знаем его великолепные образцы, отлично выкованные и искусно «набитые» золотым узором.⁴

Златоустовская гравюра на стали, драгоценное золочение клинков, производившееся уральскими мастерами, продолжали замечательные традиции прошлого. Но это было не механическое их повторение, а развитие самой сути этого искусства, выражавшее в новых исторических условиях старинную любовь народа к узорчатому оружию, прославляющему храбрость и стойкость русского воина, его любовь к Родине.

Широко известным было мастерство русских кузнецов, чеканщиков, литейщиков, создававших великолепные декоративные произведения. Известный исследователь русского художественного металла Н. Р. Левинсон пишет о древнерусском декоративном искусстве: «Различные металлы, чёрные и цветные, издавна использовались не только для утилитарных целей, но также и для художественного творчества. Холодная и горячая ковка, чеканка, литьё — все эти виды обработки и отделки поверхности металлов или их сплавов создавали многообразные возможности для художественного и технического совершенства предметов».⁵

Древнее русское искусство художественной обработки металла в условиях развитой, технически совершенствующейся уральской металлургии поднимается на качественно новую ступень своего развития. Медная посуда, украшенная орнаментом, зарождение и развитие уральской бронзы, монументально-декоративное и камерное чугунное литьё, гравюра на стали — всё это дальнейшее продолжение национальных русских традиций. Камнерезное и гранильное искусство Урала также продолжало издревне присущую русскому народу тягу к цветному камню. Проходя тернистым путём развития, каждый вид уральского искусства обогащал художественную кладовую России.

Уральское художественное чугунное литьё органически влилось в русскую архитектуру, когда она была пронизана высокими патриотическими идеями. Оно, выражая замыслы выдающихся зодчих, подчёркивало красоту зданий, придавая ему торжественную величественность. Мосты, решётки, отлитые уральцами, уверенно вошли в архитектурные ансамбли, в повседневную шумную жизнь городов. Чугунное литьё Урала было связано с проблемой гражданственности, которая лежала в основе русской архитектуры XVIII века — первой половины XIX века.

Художественная обработка камня на Урале обогатила русское искусство великолепными камнерезными произведениями, большей частью классическими по форме и созданными из отечественных материалов руками народных мастеров. Мастера с глубоким художественным чутьём сумели проникнуть в сущность замысла того или иного изделия. Богатство их фантазии как в выборе природного узора, так и в создании его нового рисунка из малахита или лазурита поистине неистощимо. Произведения уральского камнерезного искусства были связаны с жизнью. Их нельзя рассматривать как что-то совершенно оторванное от реальной действительности. При всей специфике художественных форм в них отразилась красота русской земли, зелень её лесов и полей, синее раздолье озёр, глубина неба, яркая красочность закатных часов.

Всё это придавало изделиям уральских мастеров национальный характер, который является одной из отличительных особенностей развития художественной обработки камня на Урале. В этих изделиях заключены чувства человека, его переживания и впечатления, придающие изделиям непосредственность, человеческую теплоту. Произведения камнерезного искусства Урала выражают оптимистическое, жизнеутверждающее содержание.

В мощных каменных вазах, в торшерах и канделябрах видно не только технически совершенное мастерство и своеобразное отражение могучей русской природы, но и чувство гордости народа-художника, высоко ценящего неисчерпаемые богатства своей Родины. В этом патриотический смысл камнерезного искусства. Художественные изделия из цветного уральского камня стали подлинно русскими классическими изделиями, отвечающими характеру развития русского искусства.

Искусство промышленного Урала — это ветвь русской художественной культуры. Но оно развивалось и в тесном контакте с западноевропейским искусством. Сила Урала, его культуры была не в изолированности, а в связи со всей мировой культурой. На Урале работало немало иностранных мастеров разной степени знаний и творческой одарённости.

Определенную пользу принесли итальянцы братья Тортори, обладавшие хорошим знанием технологии обработки мрамора, немцы Шафы, владевшие техникой гравировки на стали и позолотой, и другие. Но никакие приезжие мастера не могли бы ничего дать, если бы семена их знаний не упали на благодатную почву. Такой почвой и был промышленный Урал.

Здесь в ряде районов ещё до приезда иностранных мастеров существовали свои художественные традиции. Как, например, это и было в Златоусте, где ещё в конце XVIII — начале XIX века работало немало талантливых художников, чьё творчество способствовало успешному развитию златоустовской гравюры, росту местной художественной культуры. Вот почему совершенно не прав В. Боков, утверждавший, что именно немцы «внесли в Златоуст сто лет назад в глухое и отдалённое место культуру».⁷ Они принесли знания технологии оружейного производства, а не культуру в широком смысле слова. Нельзя голословно отрицать изучение уральцами зарубежной культуры, её опыта и достижений, как это делалось в прошлом, но грубейшей ошибкой была бы недооценка творческих сил народа.

Патриотический смысл искусства уральских мастеров проявился в том, что ими были созданы такие произведения из камня, чугуна, стали и др., которые ранее казались недосягаемыми для России. И вот благодаря мастерству уральцев, как и искусству мастеров Петербурга, Тулы, Алтая, Петергофа, Олонецких заводов и других, были созданы такие образцы промышленного искусства, которые выдвинули Россию на одно из первых мест в Европе.

Ещё современники понимали патриотическое значение уральского искусства. Они чутко уловили глубочайший смысл развития на далёком Урале художественной культуры, справедливо оценивая её как проявление могучих творческих сил России. Обозреватель первой выставки русских мануфактурных изделий в 1829 году, рассматривая уральские расписные металлические изделия, прямо приходит к выводу: «По сей статье мы можем совершенно обойтись без иностранцев».

С чувством глубокой патриотической гордости журнал «Отечественные записки» отмечал высокие качества златоустовского художественного оружия: «Ковка клинков, полировка, рисовка, травка, позолота и вообще вся отделка оружия сего производства собственными одними русскими оружейниками и не уступает в совершенстве лучшим версальским произведениям сего рода».

Известный русский пейзажист Андрей Мартынов, побывав на Урале и познакомившись на месте с художественной обработкой камня, восхищаясь мастерством и талантом художников из народа, писал об уральских изделиях, «которые во многом не уступают древним антикам, всё сие делается русскими крестьянами». Очень высоко художник оценил и расписанные тагильские подносы, на которых, как отмечал он, была «видна даже мастерская живопись».

Как бы обобщая мнение наиболее передовых представителей русского общества, «Горный журнал» писал в 1826 году об Урале: «От простого котла Белорецкого завода до красивого клинка Златоустовской фабрики, всё свидетельствует об успехах в нашем отечестве искусств промышленных, принявших с некоторого времени новый полёт к своему усовершенствованию».

Но произведения уральских мастеров завоевали известность не только в своём отечестве, вызывая восторженные отзывы современников. Выйдя за рубеж, они и там не потеряли своей красоты и впечатляющей силы. На всех международных выставках камнерезные изделия, чугунное литьё, художественное оружие Урала неизменно отмечались наградами, приобретая мировое признание и значение. Высокую оценку заслужили, например, произведения уральских камнерезов на Всемирной выставке 1851 года в Лондоне: «Изумительные капители и вазы, производимые там (Екатеринбургская гранильная фабрика. — Б. П.) из самых тяжёлых материалов, можно сказать, превосходили любые подобные произведения древнего искусства...».

Художественные изделия далёкого Урала необычайно широко разошлись по всему свету: их можно было встретить не только в Европе, но и даже в далёкой Австралии. Они популяризировали многообразие русского искусства, творчество талантливых художников из народа.

Искусство промышленного Урала знаменует собой одно из значительных достижений русской художественной культуры. Оно отразило творческую инициативу, пытливый ум рабочего человека, неумирающее мастерство. Без него нельзя себе представить весь подлинный размах русского декоративно-прикладного искусства.

Заключение

Таким образом, мы можем сделать следующие выводы.

Заселение Урала началось в глубокой древности, задолго до сложения основных современных народностей, в том числе русских. Однако, фундамент этногенеза ряда этносов, населяющих Урал поныне был заложен именно тогда: в энеолите–бронзовом веке и в эпоху Великого переселения народов. Поэтому можно утверждать, что фино-угорско-сомадийские и некоторые тюркские народности являются коренным населением этих мест.
В процессе исторического развития на Урале происходило смешение многих народностей, в результате чего сложилось современное население. Его механистическое разделение по национальному или религиозному признаку сегодня немыслимо (благодаря огромного количеству смешанных браков) и поэтому на Урале нет места для шовинизма и межнациональной вражды.

Библиографический список

История Урала с древнейших времен до 1861 г. \ под ред. А.А. Преображенского – М.: Наука, 1989. – 608 с.
История Урала: Учебное пособие (региональный компонент). – Челябинск: Изд-во ЧГПУ, 2002. – 260 с.
Этнография России: электронная энциклопедия.