Религиозное сознание

СОДЕРЖАНИЕ

Введение

1. Взгляд Бердяева на проблему многонационального государства
2. Особенности религиозного сознания в многонациональном государстве

Заключение

Список используемой литературы

Введение

История общеславянского сознания и самосознания славянских народов, их хронологические, географические и национальные отличия привлекали и будут привлекать исследователей. В настоящее время эта тема обсуждается не только среди специалистов. Значительное место занимает она и в массовом сознании в славянских странах, в особенности в России, на Украине, в Белоруссии, а также в Югославии, Хорватии, Боснии и Герцеговине, Чехии и Словакии. Это связано с новым этапом процесса национального самоопределения и кризисом национального сознания каждого из этих народов после распада многонациональных и полиэтничных государств, основанных во многом или целиком на «славянской идее», с необходимостью переосмысления собственной истории и своего места в ней, с новой этнополитической реальностью — возникновением нескольких новых, тяготеющих к моноэтничности государственных образований, возникновением между ними конфликтных отношений в разных формах и разной степени напряженности.

В соответствии с расселением славянских народов в Восточной, Юго-Восточной и Средней Европе сложилось несколько региональных вариантов (типов) славянской идеи, соответственно, восточно-европейский (российский и русский), балканский (Юго-Восток Европы — болгары, сербы, черногорцы, отчасти хорваты и словенцы) и среднеевропейский (поляки, чехи, словаки, хорваты и словенцы). Славянская идея у украинцев и белорусов переживает сейчас новый этап развития: генетически принадлежа к российскому типу, она в значительной степени начинает тяготеть к типу среднеевропейскому.

1. Взгляд Бердяева на проблему многонационального государства

В социальной философии Н.Бердяева, в связи с современными межнациональными конфликтами и этатизацией общества, на наш взгляд, заслуживают большого внимания такие вопросы, как нация, национальное сознание, национализм, патриотизм, интернационализм, а также роль государства в развитии и функционировании общества и человека.

Согласно его точке зрения, изложенной в работе "Философия неравенства", индивидуальность, личность человеческая не дана изначально в природном и историческом мире, она в потенциальном состоянии дремлет в хаотической тьме, в зверином равенстве и освобождается, поднимается и развивается лишь путем трагической истории, путем жертв и борьбы, через величайшие неравенства и разделения, через государства и культуры с их иерархическим строем и принудительной дисциплиной.

Людям ХХ в., столь искушенным в познании, столь много испытавшим, не пристало уже, как справедливо отмечает Бердяев, строить идиллические теории о благостном естественном состоянии, о природном порядке, в котором будто бы торжествует индивидуальное и личное начало, и о разрушении этого состояния и природного торжества индивидуальности и личности неравенством, принуждением и дисциплиной государств и культур. Всякий раз, когда свергается иерархический строй, когда хотят освободить личность от всякой дисциплины государства и культуры, поднимается звериный хаос, он истребляет личность, убивает образ человека. Свобода личности всегда имеет своим коррелятом тысячелетнюю дисциплину сложной культуры, претворяющей хаос в космос. Человеческая масса выводится из царства тьмы, из плена хаоса по ступеням в процессе воспитания. В мире хаотическом, в массах, окончательно потерявших всякую иерархическую дисциплину, личность погибает. Переход от хаоса к космосу есть возникновение неравенства бытия в равенстве небытия.

Н.Бердяев отмечает, что существует радикальное зло в самой природе человека и что нельзя освободить человека путем отрицания этого зла. Нельзя построить теорию прогресса, утверждая безгрешность человеческой природы, якобы испорченной и порабощенной иллюзиями религии, насилиями государства и социальными неравенствами. Бердяев критикует тех ученых, которые отрицают метафизическую глубину зла в человеческой природе и считают зло чисто социальным явлением, полностью зависящим от общественной среды.

Н.Бердяев неоднократно говорит о роли государства в жизни общества и человека, показывает его отрицательное и положительное значение. Так, в упоминавшейся мной работе русский философ пишет, что государство есть объективная природная и историческая реальность, которая не может быть ни создаваема, ни разрушаема по человеческому произволу.

Несмотря на то, что государство рождается в кровавых насилиях, что оно основано на неравенствах, на дифференциациях в строении общества, на различениях и расчленениях в народной стихии, в массе государство представляет собой также соединяющую, упорядочивающую и организующую силу. Принуждающая и насилующая природа государства сама по себе не есть зло, но она связана со злом и есть реакция на зло. Государственное сознание видит силу зла и слабость естественного добра в человеке. В нем нет слащавого оптимизма, в нем есть суровый пессимизм.

По мнению Бердяева, государство противится греховному хаосу, мешает окончательному распадению греховного мира, подчиняя его закону. В вышеуказанной работе Бердяев ссылается на идею Вл.Соловьева о том, что государство существует не для того, чтобы превратить земную жизнь в рай, а для того, чтобы окончательно помешать ей превратиться в ад. Грешное человечество не может жить вне государства, вне власти. Отмена закона государства для человечества, пораженного грехом, есть возвращение его к звериному состоянию.

Право потому и имеет такое огромное значение в человеческом общении, что оно является охраной и гарантией минимума человеческой свободы, предохраняет человека от того, чтобы жизнь его целиком зависела от моральных свойств, любви или ненависти другого человека. Свобода и независимость человека требуют того, чтобы в основу государства была положена не только любовь, но также принуждение и право.

Но вместе с тем, как отмечает Бердяев во многих своих работах, и в частности в работе "Царство Духа и царство Кесаря", необходимо проводить различение и разграничение двух царств: государства и церкви, царства кесаря и царства духа. Русский философ подчеркивает, что государство, как царство кесаря, становится царством зла лишь тогда, когда его обоготворяют, когда оно посягает на глубину человеческого духа, на бесконечную его природу.

Здесь необходимо подчеркнуть, что государство, по Бердяеву, должно иметь дело лишь с оболочкой человека, регулировать лишь внешние отношения людей. Государство не должно быть самодержавным, неограниченным, не подчиненным никаким внешним, сверхгосударственным началам. Государство не может быть основано лишь на любви. На любви основана церковь. Церковь - иное измерение бытия, чем государство. Следует отметить, что эти два царства сосуществуют, соприкасаются, но никогда не отождествляются и не исключают друг друга. Монизм в общественной жизни, исключительное преобладание лишь одного начала всегда ведет к тирании, к угасанию многообразия и богатства жизни.

Бердяев критикует абстрактно-социологическую трактовку нации, пытается показать ее основные характеристики и роль в историческом развитии, а также смысл таких категорий, как национализм, патриотизм и интернационализм. Так, он пишет: "Нация есть категория конкретно-историческая, а не абстрактно-социологическая... . Никакие рационально уловимые признаки не исчерпывают ее бытия... . Бытие нации не определяется и не исчерпывается ни расой, ни языком, ни религией, ни территорией, ни государственным суверенитетом, хотя все эти признаки более или менее существенны для национального бытия" [1]. Наиболее правы те теоретики, которые, по мнению Бердяева, определяют нацию как единство исторической судьбы. Сознание этого единства и есть национальное сознание, являющееся по своей сути иррациональной тайной. Сознавать ее могут люди смешанной крови, происходящие от сложных расовых слияний. Как считает Бердяев, раса играет определяющую роль в образовании нации, в ней природная действительность переходит в действительность историческую.

В той же работе Н.Бердяев говорит, что нация не есть эмпирическое явление того или иного отрывка исторического времени. Нация есть мистический организм, ноумен, а не феномен исторического процесса. Нация не есть живущее поколение, не есть и сумма всех поколений. Нация не есть слагаемое, она есть нечто изначальное, вечно живой субъект исторического процесса, в ней живут и пребывают все прошлые поколения не менее, чем поколения современные. Национальное бытие побеждает время. Дух нации противится пожиранию прошлого настоящим и будущим. Нация всегда стремится к нетленности, к победе над смертью, она не может допустить исключительного торжества будущего над прошлым. Вот почему в национальном бытии и национальном сознании есть религиозная основа, религиозная глубина. Религия есть установление связи и родства, преодоление чуждого инобытия, и в родине прежде всего обретает человек эту связь. Всякая попытка оторвать национальность от этой религиозной глубины выбрасывает ее на поверхность и подвергает ее опасности распыления. Истинное национальное сознание есть глубинное сознание, оно утверждает не истребляющую и смертоносную силу исторического процесса, а охраняющую все жившее и воскрешающую его силу. Национальное сознание консервативно не потому, что оно враждебно творчеству, а потому, что оно охраняет подлинную жизнь, ценную жизнь от смертоносных истреблений грядущего. Жизнь нации, национальная жизнь есть неразрывная связь с предками и почитание их заветов. В национальном всегда есть традиционное.

В то же время всякая нация по здоровому инстинкту своему стремиться к максимуму силы и цветения, к раскрытию себя в истории. Это творческая сторона национального сознания.

Как, на наш взгляд, справедливо отмечает Бердяев, существует два типа национального сознания. Согласно первому, можно идеализировать стихийные свойства народа, быть в упоении от этих свойств и не допускать никакой их критики. Этот тип национального сознания может как отрицать национальную идею и видеть в слабости национального чувства национальную особенность (русская революционная интеллигенция, представители русского нигилизма), так и утверждать национальную идею, восхищаясь национальными особенностями, независимо от того, способствуют ли они или препятствуют разрешению национальных задач, увеличивают ли они нашу силу и нашу ценность в мире (правые славянофильские течения).

Но существует и другой более высокий тип национального сознания, для которого национальное бытие есть творческое задание, который требует самокритики и призывает к перевоспитанию во имя осуществления национальных задач.

Н.Бердяев также подчеркивает необходимость единства национального сознания для всех слоев и социальных групп. Так, народническое сознание в начале ХХ в. предполагало, что необходимо служить народу (физически трудящимся людям) в ущерб остальным жителям России, видеть в нем критерий истины и правды, отречься во имя народа от величайших духовных и культурных ценностей; оно разорвало органическую целость национальной жизни и создало непреодолимые противоположности между народом и остальной частью населения России. Народническому сознанию Бердяев противопоставляет национальное, которое обращено к большей глубине. Нация, как утверждает Бердяев, не есть тот или иной класс, не есть эмпирическое количество ныне живущих людей. Нация есть мистический организм, таинственную жизнь которого мы постигаем в собственной глубине, когда мы перестаем жить поверхностной жизнью, жизнью внешних интересов, когда мы освобождаемся от исключительной власти оболочек, разделяющих людей. По словам Бердяева, нация есть дух, Божий замысел, который эмпирический народ может осуществить или загубить. Но эмпирический народ должен быть подчинен нации, ее задачам в мире. Кроме того, Бердяев отмечает, что необходимо быть русским, ибо Россия бесконечнее, ценнее и священнее, чем население того или иного времени, в той или иной своей части.

По нашему мнению, необходимо, чтобы власть имущие не только провозглашали интересы России, но и проводили реальную национальную политику, отражающую интересы всех социальных групп и слоев населения России, стремились сделать из России сильное и процветающее государство. Концепция "суверенистов и "суверенистиков" (Н.Ф.Третьяков), получившая практическую реализацию после 1991 г., когда распался СССР, привела к тому, что во многом Россия превратилась в "теоретическое государство", в котором ослабли межнациональные связи и выветрилась идея государственности у русского этноса. В итоге национальное тело России, ее территория подверглись экспансии со стороны сил, недружественно относившихся к России.

Заслуживают большого внимания рассуждения Бердяева о взаимоотношениях государства и нации. Так, в работе "Философия неравенства" он пишет, что государство не является определяющим признаком бытия нации. Но всякая нация стремится образовать свое государство, укрепить и усилить его. Это есть здоровый инстинкт нации. Через государство раскрывает нация свои потенции. Потеря нацией своего государства, своей самостоятельности и суверенности есть великое несчастье, тяжелая болезнь, калечащая душу нации. С другой стороны, государство должно иметь национальную основу, национальное ядро, национальную идею (хотя население может быть и многонациональным), в противном случае государство не может иметь творческой жизни. Хотя может быть также и состояние, когда при сильном государстве существует бедственное положение народа и упадок национального сознания.

Национальные движения ХIХ в., как отмечает Бердяев в вышеуказанной работе, были борьбой за независимость наций малых и слабых и за объединение наций раздробленных. В этом осуществлялась историческая тенденция к индивидуализации, которая есть несомненная часть исторической правды. Но наряду с этим происходила борьба за большие империалистические единства, за большие исторические тела; в этой борьбе осуществлялась историческая тенденция к универсализации, которая есть другая часть исторической правды. В другой своей работе "О современном национализме" Н.Бердяев пишет: "Двойной процесс индивидуализации и универсализации, происходящий в истории, находит свое ложное отражение в национализме и интернационализме". Во многих своих работах Бердяев характеризует национализм и интернационализм как болезни национального сознания. Так, например, в работе "Царство Духа и царство Кесаря" Бердяев пишет: "... национальность есть положительная ценность, обогащающая жизнь человечества, без этого представляющего собой абстракцию, национализм же есть злое, эгоистическое самоутверждение и даже презрение и ненависть к другим народам". В работе "О современном национализме" Бердяев характеризует национализм следующим образом: "Национализм не есть только естественная и элементарная любовь к своей Родине и своему народу, сознание исторической судьбы. Национализм есть прикрытая форма эгоцентризма, гордости и самомнения, чванства и бахвальства. Все, что признается грехом и пороком для отдельного человека, признается добродетелью для национального коллектива. Национализм пользуется элементарными инстинктами, но он есть уже рационализация, есть целая идеологическая доктрина" .

Далее выдающийся русский философ подчеркивает, что современный национализм неразрывно связан с культом могущества государства; он этатичен и милитаристичен, лишен всякой национальной оригинальности. Современный национализм разрывает с подлинно национальными традициями, он есть порождение безликой массы, культурное одичание, всеобщее обезличивание. Бердяев решительный противник идолопоклонства перед нацией и государством. Он утверждает, что национальное чувство в национализме лишь средство, которым пользуются для поклонения государству; при этом нация и государство становятся идолами, которым приносятся в жертву живые люди. Здесь необходимо остановиться на вопросе о ценностях. Национализму Бердяев противопоставляет персоналистический социализм, где верховной ценностью является сам человек, его право на достойную жизнь и на реализацию полноты его жизненных возможностей. Человек есть ценность более высокая, чем нация и государство.

В то же время нужно решительно отличать национализм от патриотизма, и здесь Бердяев абсолютно прав. Эмоциональная жизнь, связанная с национальностью, очень запутана и сложна. Происходит объективация человеческих эмоций и страстей. Возникновение так называемых коллективных, сверхличных реальностей в значительной степени объясняется этой объективацией, выбрасыванием вовне сильных эмоций, их экстериоризацией. Так создаются и национализм, и патриотизм, которые играют огромную роль в истории. В патриотизме эмоциональная жизнь более непосредственна и природна, и он есть прежде всего обнаружение любви к своей Родине, своей земле, своему народу. Патриотизм есть бесспорно эмоциональная ценность, и он не требует рационализации. Полное отсутствие патриотизма, как убедительно отмечает Бердяев, это ненормальное, дефектное состояние. Национализм же менее природен, и есть рационализация эмоциональной жизни. Национализм гораздо более связан с ненавистью к чужому, чем любовью к своему. Следует отметить, что национализм играет огромную роль в возникновении войн, он создает атмосферу войны. Но национальность может быть уничтожена, истреблена в войнах, возникших на почве национальных страстей и интересов. Война предполагает атмосферу безумия. В войне, как и в революции, на первое место выходят инстинкты людей.

Н.Бердяев резко критикует и интернационализм, считая его абстрактным единством человечества, небытием, где происходит отвлечение от всего органического, живого, индивидуального. Он полагает, что нельзя истреблять конкретные реальности во имя абстракций, необходимо утверждать конкретное положительное всеединство, в которое входят все богатства бытия. В интернационализме разрывается в роде человеческом духовная связь будущего с прошедшим и класса пролетариата с остальной частью человечества. Необходимо же стремиться к братству народов, братству людей, а это предполагает существование конкретных наций и человеческих личностей. Истинная любовь, по словам Бердяева, всегда есть утверждение лика любимого, его неповторимой индивидуальности. Любовь к какой-нибудь национальности, братское к ней отношение предполагает утверждение вечного бытия этой национальности, не допускает исчезновения ее в абстрактном человечестве. Интернационализм, как подчеркивает Бердяев, есть отвлеченная рационализация истинной универсальной идеи.

В действительности нужно говорить, по Н.Бердяеву, не об интернационализме, а о сверхнационализме, который вмещал бы в себя все индивидуальные национальные формы. Когда народ наполняет свою жизнь универсальным содержанием и творит универсальные ценности, то движется не в сторону (интер), а вверх, при этом сохраняется его национальная индивидуальность. Универсализм есть утверждение богатства в жизни национальной. Все великие народы, имевшие свою идею и свое призвание в мире, в высших достижениях своей культуры приобрели универсальное значение. Данте, Л.Толстой, Шекспир и Гете одинаково национальны и универсальны.

2. Особенности религиозного сознания в многонациональном государстве

 Религиозное сознание и национализм находятся в противоречии. Особенно ярко это проявляется в случае, если границы общностей, являющихся носителями этих двух видов мировоззренческих и этических систем, не совпадают.

С религиозной точки зрения, "семья" - это сообщество единоверцев, принадлежность к которому ощущает каждый последователь данного вероучения. Сущностью же национализма является идеология и практика превосходства интересов и ценностей какой-либо нации. Уникальность же религии, как известно, к числу обязательных нациеобразующих признаков не принадлежит. Таким образом, границы нации и религиозного сообщества часто не совпадают.

Однако в некоторых случаях роль религии в формировании и поддержании нации и национального самосознания достаточно велика. Исторически сложилось так, что, например, формирование русского национального самосознания происходило в значительной мере под влиянием православия, откуда были восприняты концепты миссионерства, соборности, державности и другие его характерные черты. В данном случае идея "русского национального возрождения" легко уживается с идеей религиозного возрождения, а именно, возврата к ценностям Православия, почти не противоречит ей, хотя, по существу, совсем не тождественна.

Общность религии в данном случае рассматривается как важная составляющая общности духовной и культурной жизни, и наряду с общностью экономической, политической жизни, территории, самосознания формирует единую идентичность русского народа.

Эти две идеи, а точнее, идеологии - религиозного и национального возрождения, в настоящее время относительно легко уживаются в сознании большой части русского народа, не воспринимаются как противоречащие друг другу, активно используются различными политическими силами в своих целях и поддерживаются Российским государством, рассматриваются различными идеологами и массовым сознанием как константы, конструирующие одну и ту же идентичность.

Совершенно иная ситуация наблюдается при рассмотрении идентичности у современных мусульманских народов России. В этом случае социальные и территориальные границы наций и распространения религии совершенно не совпадают. В эпоху "парада суверенитетов" всплеск интереса к Исламу, укрепление ценностей мусульманства, с одной стороны, и рост национализма, с другой стороны, протекали параллельно. Первый процесс рассматривался как составная часть второго. Националистические призывы сопровождались религиозными лозунгами, и наоборот.

Национализм наделяет социальной и политической субъектностью нацию, а Ислам - личность, каждого отдельного человека, который является носителем прав и обязанностей и несет ответственность перед Аллахом индивидуально. Человек в Исламе также получает возможность общения с Всевышним без посредника, в роли которого в традиционном Христианстве выступает священнослужитель, в известной мере ведущий за собой паству, способный воздействовать на каждого из прихожан индивидуально, а также организующий их на различные "свершения". В Исламе же, как известно, отсутствует разделение на "мирян" и "клир". В роли муллы может выступать любой религиозно образованный и вдохновленный человек. Имам же, в значительной степени, является хранителем мечети. Мусульмане призваны объединяться с одной целью - помогать друг другу оставаться мусульманами.

Отсюда вытекают производные цели и задачи в быту, общении и других проявлениях повседневности, так как главная священная война (джихад) каждого мусульманина - это борьба со своим несовершенством, со своими человеческими недостатками на уровне индивидуального сознания и повседневной жизни. Наиболее достоверные сборники хадисов вкладывают в уста пророка Мухаммада следующие слова: "Поистине, (борьба) на пути Аллаха, утром или вечером, лучше мира этого со всем тем, что в нем есть!"

Борьба на пути Аллаха при этом неизменно понимается как борьба со своим несовершенством. Именно этот мотив во все времена должен быть доминирующим в объединении мусульман друг с другом, независимо от национальной, социальной и иной принадлежности.

Таким образом, религия является силой, несущей наднациональные ценности и объединяющей людей по иным принципам, но не по критерию национальной принадлежности. Поэтому дальнейшее возвращение к ценностям Ислама, расширение религиозных знаний может рассматриваться как процесс, размывающий ценности и социальную базу национализма, и прежде всего, политического национализма, являющегося, как уже отмечалось, важнейшим источником легитимности республиканских властей Татарстана. Именно в этом видится объяснение той ситуации, когда процесс религиозного возрождения у мусульманских народов России может рассматриваться региональными элитами как подрывающий основы их легитимности.

Однако, думается, следует согласиться с теми авторами, которые видят уже скорую бесперспективность политического конструкта татарстанской нации. Процесс осмысления собственной цивилизационности народами России нельзя повернуть вспять, а по мере его углубления у различных народов неизбежно усилится осознание принадлежности к более глобальным социокультурным системам.

Заключение

Во все времена и у всех славянских народов общеславянское сознание было неотъемлемым компонентом национального сознания. Но, будучи разновидностью этнического национализма, оно входило в конфликт с узким этническим национализмом, далеко не всегда совпадало по направленности с процессом национального самоопределения каждого славянского народа.

Общеславянское сознание никогда не было исключительно «прогрессивным фактором», который якобы никогда не приходил в противоречие с этническим самосознанием, интересами каждого отдельно взятого народа и процессом его самоопределения, причем однозначно «прогрессивным» на всех этапах его развития элементом.

К оценке роли общеславянского сознания в процессе национального самоопределения надо подходить исторически. На каждом данном этапе процесса национального самоопределения каждого славянского народа, славянской общности в целом и ее региональных разновидностей, оно либо совпадает с ним по направленности и способствует его реализации, либо противоречит и препятствует его осуществлению. В наши дни мы переживаем такой этап, когда, будучи более архаичным, мифологизированным, основанным на этнических стереотипах, консервативным по своей сути, общеславянское сознание препятствует национальному самоопределению.

Список используемой литературы

1. Бердяев Н.А. Судьба России: Соч. М., 1998. C. 552.
2. Бердяев Н.А. Русская идея. Судьба России. М., 1997. C. 514-515.
3. Ибрагим Т.К., Султанов Ф.М., Юзеев А.Н. Религиозно-философская мысль в общемусульманском контексте. - М: Мос. изд-во, 2002. - С.204-205.