Историческая школа Германии: оппоненты классической школы


Введение

Тема контрольной работы «Историческая школа Германии: оппоненты классической школы».

В период объединения Германских земель в единое государство, т.е. в середине XIX в., возникло еще одно альтернативное классической политической экономии направление экономической мысли, получившее название «историческая школа Германии» или, что одно и то же, «немецкая историческая школа».

В настоящее время данная тема актуальна для изучения так как, эта школа по сути олицетворяет не столько историческое, сколько социально-историческое направление, потому что ее авторы, в отличие от классиков, включили в поле исследований политической экономии (предмет изучения) наряду с экономическими и неэкономические факторы, впервые начав тем самым одновременное рассмотрение в историческом контексте всего многообразия социально-экономических проблем, всей совокупности общественных отношений.

В своей критике немецкие авторы единодушны в том, что классики чрезмерно увлекаются абстракциями и обобщениями и недооценивают значение фактов и наблюдений, связанных с прошлым и настоящим. Они также обвиняют классиков за абсолютизацию принципов экономического либерализма (laissez faire), приверженность некой универсальной экономической науке и узость индивидуалистских доктрин и настаивают на целесообразности исследования реального, а не мнимого изображения конкретной действительности.

Начало экономической науке в Германии было положено работами Фридриха Листа (1789 -1846 гг.), выдающегося ученого и большого патриота, которому неоднократно приходилось жертвовать карьерой и благополучием за право отстаивать идею объединения страны (которое произошло через 25 лет после его смерти, в1871 году. Германия 1830-1860 гг. дала истории экономических учений первый пример открытой критики идей классической школы.

 Он утверждал, что хозяйство каждой конкретной страны развивается по собственным законам, которые зависят от ее истории, традиций, законодательства. Поэтому для каждой страны следует создать свою "национальную экономию", в отличие от универсальной политической экономии классической школы. Искать же общие для всех стран экономические законы - в лучшем случае, бессмысленно. По мнению представителей исторической школы классики, в сущности, производили подтасовку, перенося сделанные на опыте Англии выводы на весь мир и, объявляя эти выводы "универсальными экономическими законами".

Пика популярности традиции германской экономической науки достигли в период деятельности "новой исторической школы" (Герберт Шмоллер (1838 - 1917 г.), Луи Брентано (1844 -1931 г.). Их сторонники и последователи в 60 -80 годы Х1Х века едва ли не монополизировали кафедры Европы. Часто данный период характеризуют как кризис экономической науки, это не лишено оснований, так как традиции исторической школы - чистейший нигилизм по отношению к каким бы то ни было теоретическим обобщениям и абстракциям, без чего немыслима наука.

Целью данной работы является изучение и анализ исторической школы Германии и ее оппонентов.

Вследствие этого, при написании данной работы возникают следующие задачи: проанализировать соответствующую данной теме литературу; рассмотреть работы и достижения оппонентов классической школы.

1 Историческая школа в Германии

Историческая школа сформировалась в Германии в середине ХIХ в. Если классическая школа стремилась утвердить общую и универсальную теорию, используя абстрактный и дедуктивный методы, то историческая школа использовала конкретный индуктивный метод, метод историцизма. Общей теории классиков она противопоставляет особенную теорию развития национальной экономики.

Предшественниками исторической школы были А. Мюллер (1779-1829) и Фридрих Лист (1798-1846). Их работы выразили реакцию на классическую теорию. Они считали, что каждая нация - особый организм со своими жизненными принципами и своей индивидуальностью, на этой основе формируется ее историческое существование. Увлечение универсальными схемами нередко сопровождается игнорированием национальных особенностей, многообразия условий развития отдельных стран. Подвергается критике принцип неограниченной свободы в международной торговле. Вместо этого выдвигается принцип "промышленного воспитания нации". Нация в своем развитии проходит ряд стадий.

Обострение внутренних противоречий рыночной экономики способствовало зарождению институционально-социологического направления. Его истоки восходят к идеям исторической школы в Германии (Ф.Лист, К.Книс, Б.Гильденбрандт, В.Рошер, Г.Шмолер, В.Зомбарт, М.Вебер). Новая историческая школа критиковала экономистов (марксистов, маржиналистов и др.) за чрезмерное увлечение голыми абстракциями, пропагандируя необходимость эмпирических исследований, основанных на богатом историческом материале. Представители исторической школы определяли национальную (политическую) экономию как науку о повседневной деловой жизнедеятельности людей, извлечении ими средств существования и их использовании.

Историческое направление в политической экономии пыталось наметить третий путь между крайностями экономического либерализма и утопического социализма[1]. Сторонники этого направления отвергли революцию и не ставили под сомнение частную собственность. Однако они считали недостаточным представление о человеке как о эгоистичном Homo economicus, заинтересованном только в личной выгоде, не принимали формулу laisser faire (пусть все идет своим чередом) и придавали большое значение национальным историческим и географическим особенностям, «чувству общности» и экономической роли государства.



Что Вы посещаете?

Первым, кто стремился подвести под экономические категории национально-историческую основу, был Фридрих Лист (1789–1846). Энергичный общественный деятель, предприниматель, одним из первых оценивший значение железных дорог и сам проектировавший их, запальчивый критик идей Смита и Сэя, он подытожил свою борьбу за единство и экономическое процветание родной страны – Германии – работой «Национальная система политической экономии» (1841).

«Космополитической экономии» Адама Смита и его франко-германоязычных эпигонов-фритредеров (Сэй, Ж.А. Бланки, Г. Шторх и др.) Лист противопоставил национальную экономию, призванную содействовать «промышленному воспитанию», подъёму производительных сил нации на основе «воспитательного протекционизма».

Свобода торговли может быть взаимовыгодна лишь для тех стран, достигших «нормальной» ступени экономической развития, каковой Лист считал «торгово – мануфактурно – земледельческое состояние» нации. Размышляя над «уроками истории» и прежде всего над экономической гегемонией Англии, он доказывал, что переход к «торгово – мануфактурно – земледельческой» стадии не может совершаться сам по себе и посредством свободы обмена, так как при свободе обмена между торгово – мануфактурно – земледельческой и чисто земледельческими нациями, вторая обрекает себя на экономическую отсталость и политическую несостоятельность (к примеру, Польша и Португалия). Для формирования внутреннего рынка необходимы политическое единство и таможенное покровительство отраслям национальной промышленности, пока те пребывают в « младенческом состоянии». Именно так, по мнению Листа, и действовала Англия, ставшая после 1815 г. «мастерской мира». Создав своё коммерческое и промышленное величие строгим протекционизмом, англичане, по мнению Листа, нарочито стали вводить в заблуждение другие, отставшие нации доктриной свободы обмена, взаимовыгодной лишь при равном уровне экономического развития стран, в противном же случае обрекающей менее развитые страны «…лишь на производство земледельческого продукта и сырых произведений и на производство только местной промышленности», т.е. на долю аграрно-сырьевого придатка промышленных стран.

Лист определил рядом противопоставлений «контуры» национальной экономии.

  1. «Политэкономии меновых ценностей» Адама Смита Лист противопоставил доктрину «производительных сил», введя это понятие в политэкономический обиход и трактуя его как способность создавать богатство нации. «Причины богатства суть нечто совершенно другое, нежели само богатство», и первые «бесконечно важнее» вторых. Под производительными силами Лист понимал не ресурсы, а институты, обеспечивающие более быстрое экономическое развитие. «Христианство, единоженство, уничтожение рабства и крепостничества, престолонаследие, изобретение книгопечатания, пресса, почта, монетная система, мера веса и длины, календарь и часы, полиция безопасности, введение свободного землевладения и пути сообщения – вот богатые источники производительных сил».
  2. Учению о разделении труда и принципу сравнительных преимуществ Лист противопоставил концепцию национальной ассоциации производительных сил, подчеркнув приоритет внутреннего рынка над внешним и преимущества сочетания фабрично-заводской промышленности и земледелия, пропагандируя железные дороги как национальную систему путей сообщения.

Земледельческую нацию Лист сравнил с одноруким человеком. С позиции ассоциации национальных производительных сил Лист трактовал категорию земельной ренты. В противоположность позиции Рикардо различия в естественном плодородии земель Лист считал несущественным фактором, а местоположение – решающим: «Рента и ценность земли везде увеличиваются пропорционально близости земельной собственности к городу, пропорционально населённости последнего и развитию в нём фабрично-заводской промышленности».

Настаивая на «десятерной» полезности развития и удержания за собой внутреннего рынка сравнительно с поисками богатств вне страны, Лист в то же время подчёркивал, что и во внешней торговле достигнуть большого значения может та нация, которая довела фабрично- заводскую промышленность до степени высшего развития. Земледельческая же страна «разрывается» внешней торговлей на приморские и приречные местности, заинтересованные в спекулятивном экспорте продуктов земледелия, и застойные внутренние области страны.

  1. «Софизму» фритредерства Лист противопоставил воспитательный протекционизм – систему правительственных мер поддержки молодых отраслей национальной промышленности для подъёма их до мирового уровня конкурентоспособности. Неизбежное при протекционной системе повышение цен, по его мнению, с выигрышем компенсируется за счёт расширения рынков сбыта; благодаря ассоциации национальных производительных сил земледельцы гораздо больше выиграют от расширения рынков сбыта сельскохозяйственной продукции, чем теряют от увеличения цен на промышленные товары.
  2. Формула «laissez faire», по мнению Листа, удобна грабителям и плутам, как и купцам. «Купец может достигать своих целей, заключающихся в приобретении ценностей путём обмена, даже в ущерб земледельцам и мануфактуристам, наперекор производительным силам и не щадя независимости и самостоятельности нации. Ему безразлично, да и характер его операций, и его стремлений не позволяет ему заботиться о том, какое влияние оказывают ввозимые или вывозимые им товары на нравственность, благосостояние и могущество страны. Он ввозит как яды, так и лекарства. Он доводит до изнурения целые нации, ввозя опиум и водку».
  3. Лист взял под защиту меркантилистов, которые, по его мнению, сознавали важность национальных интересов и значение протекционизма для промышленности, а промышленности – для ассоциации производительных сил. Но он полагал, что протекционизм оправдан лишь в качестве « воспитательного», т.е. для выравнивания уровней экономического развития стран, и нация, достигшая уровня перворазрядной промышленно-торговой державы, должна перейти к свободе торговли.

Лист также указывал, что систему «воспитательного протекционизма» может с успехом применить лишь держава с умеренным климатом, достаточно обширной территорией, с разнообразными ресурсами и значительным населением, обладающая устьями своих рек, а следовательно, выходами из своих морей. Он рассматривал в качестве примера историю Польши, во-первых, как судьбу страны, «которая не соприкасается с морями, которая не имеет ни торгового, ни военного флота, или у которой устья рек не находятся в её власти», и она «в своей внешней торговле стоит в зависимости от других наций, причём господство иностранцев на приморском рынке угрожает как экономической, так и политической целостности страны»; во-вторых, Польша была «вычеркнута» из ряда национальных государств из-за отсутствия в ней сильного среднего сословия, которое может быть вызвано к жизни лишь насаждением внутренней фабрично-заводской промышленности.

Обеспокоенный экономической судьбой Германии, Лист считал необходимыми условиями её экономического прогресса и политической устойчивости «округление границ» и развитие среднего класса». Расширенный германский союз Лист рассматривал как основу «Средней Европы». По завершении «Национальной системы политической экономии» Лист посвятил несколько лет пропаганде идеи «Средней Европы» и объединения Германии и Австро–Венгрии, увязывая геополитические проекты с экономическими и социальными проблемами. Но агитация Листа не имела успеха. Усталый и разочарованный экономист-геополитик покончил жизнь самоубийством.

Вторая половина XIX в. обеспечила Листу посмертное признание.
В восторженных тонах писал о немецком экономисте автор единственной книги о нём на русском языке – С.Ю. Витте, считавший, что «…основательное знакомство с «Национальной системой политической экономии» составляет необходимость для всякого влиятельного государственного и общественного деятеля». Во второй половине XX в. система мер, напоминающих «воспитательный протекционизм» по Ф. Листу, была с успехом осуществлена в Японии, что позволило этой стране достичь статуса великой экономической державы.

Проанализировав практическое применение либеральной теории на практике, Лист открыл следующий закон: "повсеместное и тотальное установление принципа свободной торговли, максимальное снижение пошлин и способствование предельной рыночной либерализации на практике усиливает то общество, которое давно и успешно идет по рыночному пути, но при этом ослабляет, экономически и политически подрывает то общество, которое имело иную хозяйственную историю и вступает в рыночные отношения с другими более развитыми странами тогда, когда внутренний рынок находится еще в зачаточном состоянии". Исторически Лист имел в виду наблюдения за катастрофическими последствиями для слаборазвитой, полуфеодальной Германии XIX века некритического принятия либеральных норм рыночной торговли, навязываемых Англией и ее немецкими лоббистами. Лист поместил либеральную теорию в конкретный исторический и национальный контекст и пришел к важнейшему выводу: вопреки претензиям этой теории на универсальность, она на самом деле отнюдь не так научна и беспристрастна, как хочет показаться; рынок - это инструмент, который функционирует по принципу обогащения богатого и разорения бедного, усиления сильного и ослабления слабого. Таким образом, Лист впервые указал на необходимость сопоставления рыночной модели с конкретными историческими обстоятельствами, а следовательно, перевел всю проблематику из научной сферы в область конкретной политики. Лист предложил ставить вопрос следующим образом: мы не должны решать "рынок или не рынок", "свобода торговли или несвобода торговли". Мы должны выяснить, какими путями развить рыночные отношения в конкретной стране и конкретном государстве таким образом, чтобы при соприкосновении с более развитым в рыночном смысле миром не утратить политического могущества, хозяйственного и промышленного суверенитета, национальной независимости.

И Лист дал ответ на этот вопрос. Этим ответом явилась его знаменитая теория "автаркии больших пространств". Лист совершенно справедливо посчитал, что для успешного развития хозяйства государство и нация должны обладать максимально возможными территориями, объединенными общей экономической структурой. Только в таком случае можно добиться даже начальной степени экономической суверенности. Для этой цели Лист предложил объединить Австрию, Германию и Пруссию в единый "таможенный союз", в пределах которого будут интенсивно развиваться интеграционные процессы и рыночные отношения. При этом он настаивал на том, чтобы внутренние ограничения на свободу торговли в пределах союза были минимальны или вообще отменены. Но по отношению к более развитому и могущественному англосаксонскому миру, напротив, должна существовать гибкая и крайне продуманная система пошлин, не допускающая зависимости "союза" от внешних поставщиков и ориентированная на максимально возможное развитие промышленно-хозяйственных отраслей, необходимых для обеспечения полной автаркии. Вопрос экспорта был предельно либерализирован и полностью соответствовал принципам "свободы торговли"; импорт же, напротив, подчинялся стратегическим интересам стран "таможенного союза"(Zollverein): второстепенные и не обладающие стратегическим значением товары и ресурсы допускались на внутренний рынок беспрепятственно, а пошлины на все, что могло бы привести к зависимости от внешнего поставщика и создавало бы тяжелые условия конкуренции для отечественных отраслей, напротив, искусственно и централизованно завышались).

Учение Листа получило название "экономического национализма". Именно Ф.Лист является основателем теории "государственного протекционизма". Хотя в определенных своих аспектах учение Ф.Листа носит либеральный оттенок, на практике оно применимо к экономическим системам различных типов. Самым важным в нем является историко-географическая и политическая коррекция "либерального универсализма", привязка экономической ситуации к конкретному политическому и таможенному пространству, что представляет собой шаг в сторону широко понятого социализма. Исторически идеи Листа были (с огромным успехом) применены в Германии в 1834 (создание "таможенного союза"), позже его теориями вдохновлялись граф Сергей Юльевич Витте, Вальтер Ратенау, и Владимир Ленин периода НЭП.

Граф Витте написал специальную работу "Национальная экономика и Фридрих Лист": "Мы, русские, - писал он, - в области политической экономии, конечно, шли на буксире Запада, а потому при царствовавшем в России в последние десятилетия беспочвенном космополитизме нет ничего удивительного, что у нас значение законов политической экономии и житейское их понимание приняли нелепое направление. Наши экономисты возымели мысль кроить экономическую жизнь Российской империи по рецептам космополитической экономики. Результаты этой кройки налицо". Главный вывод Витте состоял в том, что общие экономические принципы непременно должны "получить видоизменение, соответствующее различным национальным условиям"[2].

В той степени, в какой современная Россия говорит о "поддержке национального предпринимателя" ("об обучающем протекционизме"), она следует в этом за мыслью Сергея Витте и Фридриха Листа.

2 Политическая экономия с позиции исторического метода (В.Г.Рошер, К.Книс, Б.Гильдебранд)

Что Вы посещаете?

Старая историческая школа представлена Вильгельмом Рошером (1817-1894), Карлом Книсом (1821-1898) и Бруно Гильдебрантом (1812-1878). Они продолжили критику классической школы и выработали "исторический метод в политической экономии", суть которого состояла в том, чтобы исследовать и сравнивать экономические явления и процессы у всех народов; стараться выяснить, каким образом и почему целесообразное часто превращается в нелепое, а благодеяния оборачиваются бедствиями.

Если Ф. Лист писал о том, что «…дельная система необходимо должна опираться на достоверные исторические факты», то у германских экономистов Вильгельма Рошера (1817–1894), Бруно Гильдебранда (1812–1878) и Карла Книса (1821–1894) в их сочинениях 1840–50-х наметилась тенденция доводить приоритет фактособирания в экономических исследованиях до отрицания политической экономии как системы[3].

В. Рошер, начав с подбора исторических иллюстраций к основным категориям классической политэкономии, «отправил в прошлое» трёхфакторную концепцию производства, выделив в истории 3 больших периода: древнейший, когда главный деятель – земля; средневековый, когда приобретает всё большее значение труд, капитализирующийся благодаря корпоративно-цеховой исключительности; новый, когда господствует капитал, происходит вытеснение ручного труда машинным и обострение противоположности роскоши и нищеты.

Б. Гильдебранд предложил иную, но тоже 3-стадийную последовательность, отразив её в названии своей книги « Натуральное хозяйство, денежное хозяйство и кредитное хозяйство» (1864). К. Книс вообще отказался от каких-либо общих схем развития хозяйства.

Ретроспективно Рошер, Гильдебранд, Книс были объединены понятием «старая историческая школа» и Густава Шмоллера (1838–1917) – профессора ряда университетов и одного из основателей «Союза социальной политики» (1871) – организации германских учёных-экономистов, сотрудничающих с правительством в деле « укрепления новой Германии» посредством социальных реформ «сверху».

3 Новая историческая школа (Г. Шмеллер, Л. Брентано, А.Вагнер, К. Бюхер, А Шеффле)

В 70-х гг. ХIХ в. более молодое поколение немецких ученых во главе с Густавом Шмоллером (1838-1917) образовало так называемую новую историческую школу. К ней относились Луйо Брентано (1844-1931), Карл Бюхер (1847-1930), Адольф Вагнер (1835-1917) и др. Они являлись приверженцами изучения экономической истории, смогли привлечь огромный массив исторических фактов. Выделяли связи между экономикой и правом, экономикой и нравственностью, экономикой и политикой, отмечали повышенную значимость государства, сочувствовали социализму.

Г. Шмоллер соглашался с выводами К. Маркса о классовом конфликте предпринимателей и рабочих, но рассматривал монархию и государственное чиновничество как нейтрализующую силу в классовой борьбе. Осознание государственной властью своей ответственности перед обществом и защита интересов низших классов, социальное законодательство и гарантирование рабочим коллективных договоров с предпринимателями – таковы, по Шмоллеру, условия классового мира и эффективного функционирования экономики.

Другой активный деятель молодой исторической школы и «Союза социальной политики» Луйо Брентано (1848–1931) подчёркивал, что одной из задач политической экономии является разрешение вопросов, поднятых агитацией. Брентано обосновывал заинтересованность предпринимателей в росте заработной платы, так как это является стимулом к повышению производительности труда. Экономисты новой исторической школы – деятели «Союза социальной политики» – приняли данное им прозвище «катедер-социалистов», т.е. социалистов с профессорских кафедр. Один из них, Адольф Гельд (1844–1880) писал в работе «Социализм, социал-демократия и социал-политика» (1878): «Катедер-социализм» выдвинул в противовес как радикальной приверженности манчестерства к принципу laissez faire, так и к радикальному стремлению социал-демократов к перевороту, – самостоятельный принцип примирения порядка и свободы. Упрямому консерватизму и социальной революции он противопоставил законную, шаг за шагом продвигающуюся вперёд, положительную реформу».

"Одновременно с марксистской концепцией получила распространение теория возникновения классов на основе разделения труда и образования профессий.

Видным представителем этого направления был Г. Шмоллер. Он видел причину классовой неоднородности общества в расовых, профессиональных и имущественных различиях между людьми. При этом, профессиональным различиям придавалось решающее значение. Шмоллер считал, что неравномерное распределение собственности и материальных благ является результатом профессиональных различий.

Противоречия между предпринимателями и наемными рабочими возникают только потому, что они принадлежат к разным профессиональным группам. По мнению Шмоллера, профессиональная принадлежность играет решающую роль в деле формирования национального характера. Появление профессий внутри народов создает при известных условиях особые разновидности в народном характере, которые путем наследственной передачи переходят из поколения в поколение. Благодаря этому образуются расхождения в условиях труда, способе жизни. С прогрессирующим разделением труда духовная и физическая приспособленность к определенного рода деятельности настолько развивается, что дети зачастую продолжают профессию отцов, выбирают жен из одного и того же круга родственных профессий. В итоге вырабатывается определенный вид воспитания, нравственности и привычек, что во всей совокупности своей способствует закреплению типических классовых черт".

Такой подход контекстуализирует экономическую теорию, заставляет ввести в логистический аппарат экономических теорий как самостоятельные параметры национальные, культурные и профессиональные признаки.

Шмоллер заложил основы социологического подхода к экономике.

Г. Шмоллер и его ученики подчёркивали не только нормативную сторону политической экономии и неприятие абстрактно-дедуктивного метода Рикардо и анализа экономических явлений, изолированного от истории, географии, психологии, этики, юриспруденции; от особых черт, налагаемых национальностью и культурой.

В своём главном труде «Основы учения о народном хозяйстве» (1990–1904) Шмоллер выдвинул программу превращения политэкономии в основную науку об обществе, которая, благодаря накоплению конкретно-исторического материала и междисциплинарному подходу сможет установить генетическую связь социальных явлений, выносить этические суждения и давать практические рекомендации. Таким образом, отвергая «рецепты смитианства» в теории и экономической политике, Шмоллер стал обосновывать историко-этическое направление в политэкономии – изучение экономического поведения во всех его гранях, с акцентом на психологических, этических и правовых основах общности людей и на надындивидуальных чертах экономической жизни, как она исторически проявляется в разных эпохах.

Шмоллер не считал возможным применение математики в общественных науках и указывал, что человеческая психика слишком сложна для дифференциального исчисления. Однако он был активным сторонником применения статистического материала.

Благодаря близости Шмоллера к определённым кругам Германской империи «новая историческая школа» стала господствующей в немецких университетах; её влияние распространилось и за пределы Германии – в Англии, Франции, США, России. Германская школа в политической экономии способствовала формированию экономической истории и экономической географии как особых научных дисциплин.

Оппонентами новой исторической школы были К. Маркс (с революционных позиций) и профессор Венского университета К. Менгер, вступивший в 1883 г. со Шмоллером в «спор о методах» в защиту аналитических абстракций. У более молодых представителей самой школы тоже не вызвал одобрения сугубый эмпиризм, лишённый каких-либо теоретических обобщений.

Карл Бюхер (1847–1930) в монографии «Возникновение народного хозяйства» (1893), выдержавшей множество переизданий, предложил обобщённую схему всего экономического развития народов Западной и Средней Европы с выделением 3-х ступеней, в зависимости от длины пути, проходимого продуктом от производителя до потребителя:

  1. ступени замкнутого домашнего хозяйства, где предметы потребляются в том же хозяйстве, в котором произведены;
  2. ступени городского хозяйства, где произведённые предметы непосредственно поступают в потребляющее хозяйство;
  3. ступени народного хозяйства, где предметы проходят ряд посредствующих звеньев, прежде чем дойти до потребителя.

С удлинением пути обмена развиваются новые формы промышленности – от работы на себя (1) и на заказ домохозяина (2) – к городскому ремеслу (3) и далее – к кустарной промышленности (4) и фабричному производству (5). Две последние формы промышленности соответствуют ступени народного хозяйства. Эволюция форм промышленности сопровождается распространением сферы влияния капитала вплоть до полного охвата им национальной экономики[4].

Заключение

Историческая школа, возникшая в 19 веке, прошла путем эволюции несколько этапов: от простого отрицания методологических положений классической школы политической экономии через собирание громадного фактического и статистического материала до его обобщения и объяснения. Ученые, придерживавшиеся этого направления экономической мысли, отрицали повторяемость экономических явлений в истории разных народов и не разделяли идеи о существовании каких-либо общих законов экономического развития.

Их отличал взгляд на политическую экономию как на науку национальную, в задачу которой входит изучение особенностей национального хозяйства, что обусловило оформление концепции национальной системы политической экономии. Заслуга ее представителей состоит также в обосновании необходимости применения исторического метода в экономических исследованиях, в обращении к рассмотрению экономики с учетом анализа социальных, психологических и религиозных общественных проявлений.

Подобный концептуальный подход дал начало таким фундаментальным дисциплинам, как история экономики и экономическая социология. На идеях исторической школы, ее методах в 20 веке получило развитие наиболее популярное ныне институциональное направление в экономической науке. В то же время отход исторической школы от научных основ экономической теории своего времени не позволил ей аргументировано развенчать теоретические и методологические промахи классической школы и занять должное место в мировой экономической науке.

Список использованной литературы

  1. Витте С. Национальная экономика и Фридрих Лист. - Киев, 1889.
  2. Дугин А. Теоретические источники нового социализма Ортодоксия и гетеродоксия в экономической мысли. – М., 2001.
  3. История экономических учений: Учеб. пособие / Под общ. Ред Г.А.Шмарловской. - Мн.: ООО Новое знание, 2000.
  4. История экономической мысли в Росии / Под ред. А.Макаровой. -М.,1996.
  5. Робинсон Дж. Экономическая теория несовершенной конкуренции. -М.: Прогресс, 1986.
  6. Формирование основных направлений современной экономической теории. Генезис и развитие. Экономическая теория XIX столетия. “Старая” и “новая” исторические школы. – М: Инфра. - 2000
  7. Шумпетер И. Теория экономического развития. - М.: Прогресс, 1982.
  8. Ядгаров Я.С. История экономических учений - М.: ИНФРА, 2000.

[1] Формирование основных направлений современной экономической теории. Генезис и развитие. Экономическая теория XIX столетия. “Старая” и “новая” исторические школы. – М: Инфра. - 2000. – с. 125.

[2] Витте С. Национальная экономика и Фридрих Лист. Киев.,1889, с. 2

[3] Дугин А. Теоретические источники нового социализма Ортодоксия и гетеродоксия в экономической мысли. – М., 2001. – С. 134.

[4] Формирование основных направлений современной экономической теории. Генезис и развитие. Экономическая теория XIX столетия. “Старая” и “новая” исторические школы. – М: Инфра. - 2000.

Что Вы посещаете?

Что Вы посещаете?