Уголовно – правовая характеристика уничтожения или повреждения леса

1. Уголовно – правовая характеристика объекта и предмета состава уничтожения или повреждения лесных и иных насаждений

Целью нормы уголовного права, закрепленной в ст. 261 УК РФ является предотвращение гибели лесной и нелесной растительности, сохранение лесов как национального достояния России и важного в хозяйственном и экологическом отношении природного ресурса.

Как было выяснено в первой главе исследования диспозиция ст.  261 УК РФ является бланкетной и для определения признаков состава преступления отсылает к многочисленным законодательным и иным нормативным правовым актам природоохранного и природоресурсового (лесного, земельного и др.) права.

Прежде чем перейти к анализу объекта преступления, предусмотренного ст. 261 УК РФ, необходимо выяснить сущность объекта преступления и кратко раскрыть содержание терминов «экология», «окружающая среда» и «экологическая безопасность».

В самом общем смысле слово «экология» (от греческого ojcos – дом, жилище, местоприбывание… и логос – учение) означает учение о доме, о месте, где ты живешь. Экология определяется как учение о взаимодействии живых организмов (в том числе человека, общества) с окружающей их средой обитания. Совокупность норм, регулирующих общественные (экологические) отношения в сфере взаимодействия общества и природы, принято называть правовой экологией[1].

Среди юристов первым, кто ввел в оборот понятие экологии в новом значении, был Уильям О. Дуглас – член Верховного суда США. Он озаглавил свою книгу «Трехсотлетняя война. Хроника экологического бедствия»[2]. В ней аргументировано показано нарастание в США угрозы экологического бедствия, если оно не изменит своего отношения к природе. Соглашаясь с автором книги «Политика экологии» Джеймсом Риджуэем, Дуглас подчеркивает, что существует конфликт между человеком и окружающей природой, и решение конфликта лежит на пути изменения поведения людей по отношению к природе.

Как отмечают В.И. Новосельцев и В.М. Мельников, в современных экологических конфликтах человек и природа выступают уже равноправными, взаимно активными и разумными сторонами. Для того чтобы в ходе совместного развития они пришли к компромиссу, человеку необходимо уже не столько охранять природу, сколько научиться понимать и практически реализовывать механизмы саморегулирования возникающих противоречий. У природы такие механизмы есть, а человеку их надо создавать[3].

Федеральный закон от 10 января 2002 г. № 7- ФЗ «Об охране окружающей среды» в ст.1 окружающую среду определяет как совокупность компонентов природной среды, природных и природно-антропогенных объектов, а также антропогенных объектов. Более развернутая характеристика окружающей среды дана законодателем в этой же статье через понятие «охрана окружающей среды», под которой понимается деятельность уполномоченных субъектов, направленная на сохранение и восстановление природной среды, рациональное использование и воспроизводство природных ресурсов, предотвращение негативного воздействия хозяйственной и иной деятельности на окружающую среду и ликвидацию ее последствий (природоохранная деятельность).

В настоящее время экология, окружающая среда, экологическая безопасность являются объектами государственной политики и элементами национальной безопасности любого государства.[4] Процесс деградации окружающей среды, все углубляющегося экологического кризиса принял необратимый характер в мире. В России он проявляется более болезненно - ростом заболеваемости, сокращением продолжительности жизни, снижением численности населения за счёт экологического фактора.

Экологические проблемы по глубине негативного воздействия на человечество и катастрофическими для всего живого последствиями, несравнимы ни с какими другими проблемами. Причинами этого кризиса являются как антропогенный характер и его социально-политические корни, с одной стороны, так и экологический нигилизм лиц, принимающих решения, и экологическое невежество значительной части населения с другой.

Безопасность рассматривается в качестве неотъемлемого свойства любой системы, которое отражается в таких системных признаках, как целостность, относительная самостоятельность и устойчивость. Безопасность достигается проведением единой государственной политики в области ее обеспечения; системой мер экономического, политического, экологического, организационного и иного характера, адекватных угрозам жизненно важным интересам личности, общества и государства; разработкой необходимых правовых норм; определением основных направлений деятельности органов всех ветвей государственной власти; реорганизацией либо созданием их новых организационных структур; формированием механизмов контроля и надзора за их деятельностью.

В юридической энциклопедии дается следующее понятие безопасности: «Безопасность (англ. sofety, security) - состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз. Основные объекты безопасности: личность - ее права и свободы; общество - его материальные и духовные ценности; государство - его конституционный строй, суверенитет и территориальная целостность»^[5].

Впервые на официальном уровне термин «экологическая безопасность» был использован М.С. Горбачевым в статье «Реальность и гарантии мира», опубликованной в газете «Правда» 17 сентября 1987 г. М.С. Горбачев рассматривал экологическую безопасность в качестве органической части и ключевого момента всеобъемлющей системы международной безопасности [6]. Со временем появились специальные научные статьи, посвященные правовым аспектам экологической безопасности [7].

На законодательном уровне понятие «экологическая безопасность» юридически закреплено в Федеральном законе Российской Федерации от 10 января 2002 г. «Об охране окружающей среды». В нем данное понятие раскрыто как «состояние защищенности природной среды и жизненно важных интересов человека от возможного негативного воздействия хозяйственной и иной деятельности, чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера, их последствий».

В науке экологического права нет единого мнения относительно оп­ределения и содержания этого понятия.

Так, О.С. Колбасов определил экологическую безопасность как «...систему мер, устраняющих угрозу массовой гибели людей в результате такого неблагоприятного антропогенного изменения состояния природной среды на планете, при котором человек как биологический вид лишается возможности существовать, так как не сможет удовлетворять свои естест­венные физиологические и социальные потребности жизнедеятельности за счет окружающего материального мира» [8].

По мнению В.В. Петрова, экологическая безопасность представляет собой состояние защищенности жизненно важных экологических интересов человека, прежде всего, прав на чистую, благоприятную для жизни окру­жающую природную среду^[9].

А.К. Голиченков рассматривает обеспечение экологической безопас­ности как «достижение и поддерживание такого качества окружающей при­родной среды, при котором воздействие ее факторов обеспечивает здоровье человека и его плодотворную жизнедеятельность в гармонии с природой».

Более обоснованной следует признать точку зрения М.М. Бринчука. Анализируя проект закона «Об экологической безопасности» и проект Концепции экологической безопасности Российской Федерации, он не выявил в них правоотношений по обеспечению экологической безопасности, выхо­дящие за рамки традиционных отношений по охране окружающей природ­ной среды. Кроме того, как полагает М.М. Бринчук, отсутствуют правовые меры обеспечения экологической безопасности, отличные от мер по охране окружающей природной среды^[10].

В рамках исследования, угрозами для экологической безопасности, при совершении преступления, предусмотренного ст. 261 УК РФ можно назвать та­кие виды деятельности и бездеятельности, которые оказывают вред­ное воздействие на окружающую среду (в частности на лесные и иные насаждения) и могут привести к последствиям в виде повреждения или уничтожения лесных и иных насаждений.

Основными объектами экологической безопасности являются:

1) личность с ее правом на здоровую и благоприятную для жизни  окружающую природную среду;

3) общество с его материальными и духовными ценностями, зависящими от экологического состояния страны;

5) природные ресурсы и природная среда как основа устойчивого развития общества и благополучия будущих поколений.

Основным субъектом обеспечения экологической безопасности является государство, осуществляющее свои функции в этой области через органы национальной законодательной, исполнительной и судебной власти.

Субъектами обеспечения экологической безопасности являются также юридические и физические лица, в том числе граждане, организации и объединения, обладающие правами и обязанностями по обеспечению экологической безопасности в соответствии с национальным законодательством.

Таким образом, выявление объекта экологических преступлений, а, в частности объекта состава преступления, предусмотренного статьей 261 УК РФ, выстраивается на основании вышеизложенного.

Согласно общепринятой точке зрения, которой мы придерживаемся, объект преступления – это охраняемые уголовным законом общественные отношения, на которые направлено общественно опасное деяние и которым причиняется вред либо создается реальная угроза причинения вреда[11].

Следует отметить, что в период действия УК РСФСР 1961 г. господствовало мнение, что объектом преступлений против природы являются общественные отношения по использованию природных ресурсов для хозяйственной (и иной) деятельности[12].

В частности, Ю.И. Ляпунов считал, что объектом преступлений против природы являются общественные отношения государственной собственности, овеществлённые в естественных богатствах, т.е. право государства на все материальные объекты природы[13]. Такая позиция была обусловлена тем, что по законам того времени природные объекты находились в собственности государства.

Следующим этапом в трансформации взглядов на объект экологических преступлений стало такое его определение, где во главу угла была поставлена защита жизни и здоровья человека, условий его существования, как биосоциального вида. Впервые это мнение было высказано П.С. Дагелем и Т.А. Бушуевой[14]. Сходной точки зрения придерживался В.Д. Пакутин[15].

Главная мысль приведённых выше мнений – экологические преступления посягают прежде всего на экологические интересы общества и личности[16].

Современное понимание объекта экологических преступлений сформировалось под влиянием новых социально-экономических и политических отношений, складывающихся в России в конце ХХ - начале ХХI века. Именно в этот период проблема экологической безопасности заняла центральное место среди особо значимых социальных процессов и перешла в разряд проблем всей национальной безопасности.

Э.Н. Жевлаков определяет объект экологических преступлений как «охраняемые уголовным правом интегрированные общественные отношения по рациональному использованию, сохранению качественно благоприятной для человека природной среды и обеспечению экологической безопасности населения»[17].

Дубовик О.Л. под объектом экологических преступлений понимает сложный целостный комплекс фактических отношений, их правовой формы и материальной оболочки, рациональное и соответствующее нормам экологического законодательства, осуществление которых обеспечивает жизнедеятельность человека, использование им окружающей среды, как непосредственного базиса существования, удовлетворение разумных социальных потребностей и гарантирует его безопасность[18]. Суть этого сложного определения можно свести к тому, что объект – это общественные отношения, направленные на обеспечение оптимальной жизнедеятельности человека, а также рациональное использование им окружающей среды.

Вопрос о классификации объектов экологических преступлений носит дискуссионный характер. Чаще всего ученые выделяют следующие виды объектов: по вертикали – общий, родовой, непосредственный, впоследствии данная система объектов была дополнена еще одним членом – видовым объектом; по горизонтали – основной, дополнительный и факультативный.

Общим объектом экологических преступлений является нарушение права человека на здоровую окружающую среду.

Родовой объект экологических преступлений – общественная безопасность, что определяется местом расположения гл. 26 УК РФ в Особенной части Уголовного кодекса, т.к. она расположена в разделе IX – «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка». Под общественной опасностью понимается состояние защищенности общественных интересов. Общественная безопасность включает в себя, в частности, безопасность в сфере экологии, производства, использования транспорта, источников повышенной опасности и т.д. Аналогичную трактовку рассматриваемого понятия дают и другие ученые юристы.

Так, А.П. Чугаев признает родовым объектом экологических преступлений общественную безопасность, здоровье населения и окружающую среду[19] Ю.И. Ляпунов полагает, что родовым объектом экологических преступлений является специфическая группа однородных комплексных общественных отношений, сложившихся в обширной сфере взаимодействия общества и природы, которые охватывают собой отношения по рациональному природопользованию, охране окружающей среды и обеспечению экологической безопасности[20].

На наш взгляд, применительно к ст. 261 УК РФ,  родовым объектом состава уничтожения или повреждения лесной растительности является общественная безопасность, здоровье населения, окружающая среда в сфере общественных отношений по рациональному использованию и охране лесов как природного фактора.

Выделение видового объекта экологических преступлений связано со структурой построения Особенной части Уголовного кодекса РФ, а именно наличием в нем глав, объединяющих составы преступлений по видовому признаку.

Одним из первых развернутое определение видового объекта экологических преступлений дал Э.Н. Жевлаков[21], который считает таковым охраняемые уголовным законом комплексные общественные отношения по рациональному использованию природных ресурсов, сохранению качественно благоприятной для человека и иных живых существ природной среды и обеспечению экологической безопасности населения.

Как видим, в литературе основное различие между родовым и видовым объектом экологических преступлений проводится по объему: в первом случае под уголовно-правовую охрану поставлена общественная безопасность (более широкое понятие), а во втором случае – экологическая безопасность (более узкое понятие).

Мнения ученых в отношении видового объекта экологических преступлений в основном совпадают. Б.В. Яцеленко  видовым объектом экологических преступлений также считает охраняемые уголовным законом общественные отношения по рациональному использованию природных ресурсов, сохранению благоприятной для человека и иных живых существ природной среды и обеспечению экологического правопорядка и безопасности населения[22].

А.П. Чугаев[23] тоже  признает таковым общественные отношения по рациональному использованию и охране природных ресурсов, сохранению благоприятной для человека и иных живых существ природной среды и обеспечению экологической безопасности людей.

Таким образом, видовой объект экологических преступлений – экологическая безопасность, т.е. состояние защищенности двух взаимосвязанных компонентов:

1) жизни и здоровья людей от экологической угрозы;

2) окружающей среды от негативного воздействия жизнедеятельности человека.

Видовым объектом рассматриваемого преступления можно считать общественные отношения, складывающиеся в сфере использования лесных и иных насаждений, сохранения благоприятной для человека и иных живых существ окружающей среды и обеспечения экологической безопасности людей.

Наравне с родовым и видовым объектом необходимо определить групповой объект уничтожения или повреждения лесных и иных насаждений.

Выявление группового объекта уголовно-правовой охраны является важным для квалификации деяния по объекту преступного посягательства. При этом необходимо учитывать то обстоятельство, что в гл. 26 УК РФ экологические преступления располагаются по признакам группового объекта преступного посягательства. Критерием выделения экологических преступлений в отдельные группы следует считать предмет преступления и связанные с ним общественные отношения, поставленные под охрану нормами уголовного закона.

 Таким образом, при определении групповой принадлежности экологического преступления – уничтожение или повреждение лесных и иных насаждений групповым объектом уголовно-правовой охраны являются общественные отношения в сфере лесопользования и охраны лесной растительности.

Следующим по иерархии (по вертикали) объектов преступления следует непосредственный объект. Выделение непосредственного объекта имеет большое практическое значение для квалификации преступлений, так как в нем наиболее конкретно, «в чистом виде» отражен объект преступления. Непосредственный объект преступления соотносится с видовым объектом, как часть и целое. При этом в теории уголовного права принято выделять основной и дополнительный непосредственные объекты.

В науке уголовного права широко распространено мнение, что непосредственным объектом посягательства является конкретное общественное отношение, которое непосредственно нарушается преступным деянием. Так,  А.И. Чучаев под непосредственным объектом понимает конкретное общественное отношение, против которого направлено преступное посягательство, терпящее урон всякий раз при совершении преступления данного вида[24]. Д.А. Семенов под непосредственным объектом понимает те конкретные общественные отношения, которые поставлены законодателем под охрану определенной уголовно - правовой нормой и которым причиняется вред преступлением, подпадающим под признаки, установленные данной нормой[25].

Непосредственными объектами экологических преступлений выступают общественные отношения по охране и рациональному использованию конкретных природных ресурсов. При формулировке данного понятия в исследованиях также встречаются различные трактовки. В.Н. Баландюк считает, что непосредственным объектом указанного преступления выступают общественные отношения по поводу охраны и рационального использования лесов[26]. Сверчков В. В. подразумевает под ним общественные отношения в сфере охраны, рационального использования и воспроизводства древесно-кустарниковой растительности в лесах, экологическое равновесие и жизнеспособность древесно-кустарниковой растительности[27]. Н. А. Лопашенко определяет как экологическую безопасность такого компонента окружающей среды, как дикорастущая флора, ее стабильность и природно-ресурсный потенциал[28]. А. Л. Сулейманов  выделяет два объекта: основной непосредственный, т.е. «общественные отношения, обеспечивающие сохранение, воспроизводство и рациональное использование растительного фонда»; дополнительный непосредственный, т.е. «общественные отношения, обеспечивающие охрану и рациональное использование деревьев и кустарников как важнейшей части природной среды, как источник жизни и здоровья населения»[29]. Указанное определение не бесспорно, так как основной непосредственный объект должен находиться в одной плоскости с видовым объектом, частью которой он является, и совпадать с ним по содержанию.

В качестве непосредственного объекта преступлений, предусмотренных гл. 26 УК РФ, следует рассматривать отношения в сфере охраны отдельных элементов окружающей среды, например, вод (ст. 250 УК РФ), атмосферы (ст. 251 УК РФ), морской среды (ст. 252 УК РФ), земли (ст. 254 УК РФ) и леса (ст. 260-261 УК РФ). По классификации экологических преступлений, предложенной Э.Н. Жевлаковым[30], уничтожение и повреждение лесных насаждений относится к преступлениям, посягающим на общественные отношения по охране и рациональному использованию растительного мира (флоры).

Таким образом, непосредственный объект – это составная часть видового объекта.  

С точки зрения А.М. Плешакова, непосредственным объектом  экологического преступления являются общественные (экологические) отношения, обеспечивающие реализацию права человека на благоприятные условия существования посредством сохранения того или иного компонента природной среды как части биосферы, т.е., иными словами, отношения по поводу права на чистый воздух, воду, пользование флорой, фауной и другими компонентами природы, определяемыми функциями окружающей среды в жизни человека и общества[31].

Основной состав преступления, предусмотренный частью 1 ст. 261 УК РФ, характеризуется двумя непосредственными объектами - основным и дополнительным.

В.Я. Таций под основным непосредственным объектом любого преступления понимал «общественные отношения, которые, прежде всего и главным образом стремился поставить под охрану законодатель, принимая уголовный закон»[32]. Справедливо считать, что именно с целью охраны непосредственного объекта законодатель издает соответствующие уголовно-правовые нормы, конструирует составы преступлений и устанавливает вид и размер наказания за совершение конкретного преступления[33].

Жевлаков Э.Н.  считает основным непосредственным объектом повреждения или уничтожения лесных и иных насаждений «охраняемые уголовным законом общественные отношения в сфере охраны и использования древесно-кустарниковой растительности»[34].

На наш взгляд, основным непосредственным объектом состава преступления, предусмотренного ст. 261 УК РФ являются общественные отношения по охране, рациональному использованию и воспроизводству лесной растительности.

По нашему мнению уголовно-правовой охране воспроизводства лесных насаждений необходимо уделить особое внимание, т.к. от него зависит восполнение леса как природного ресурса с целью недопущения исчезновения лесной растительности.

Сущность проблемы уголовно-правовой охраны воспроизводства лесных насаждений состоит в отчетливо обнаружившемся и углубляющемся противоречии между деятельностью человечества и стабильностью природной среды. В соответствии со ст. 61 Лесного кодекса Российской Федерации воспроизводство лесов является одной из главных задач ведения лесного хозяйства, и должно обеспечиваться с помощью лесовосстановления и ухода за лесами, что в свою очередь приведет к устойчивому лесопользованию. Понятие «устойчивое лесопользование» в отечественной и зарубежной литературе не является новым. Первые упоминания о нем можно встретить в зарубежной литературе XVIII века, а в отечественной начиная с XIX столетия. В отечественной науке о лесоводстве одним из первых, кто затрагивал понятие устойчивости по отношению к лесу, был классик российского лесоводства, профессор Петербургского лесного института (1901-1917 гг.), автор классического и неоднократно переиздававшегося труда «Учение о лесе» Г.Ф. Морозов[35]. Современное определение устойчивости было сформулировано в проекте общей декларации Конференции министров по охране лесов в Хельсинки (1995 г.): «Устойчивое лесопользование означает управление лесами и лесными площадями и их использование, таким образом, и с такой интенсивностью, которые обеспечивают их биологическое разнообразие, продуктивность, способность к возобновлению, жизнеспособность, а также способность выполнять в настоящее время и в будущем соответствующие экологические, экономические и социальные функции на местном, национальном и глобальном уровнях, без ущерба для других экосистем» [36]. Данные принципы с успехом применяются в Финляндии.

Финляндия самая лесная страна Европы, так как леса покрывают 86 % земной поверхности страны. Общий прирост лесов Финляндии уже более 30 лет явно преобладает над объёмами заготовки и других потерь. Лесные запасы определяют путём государственной инвентаризации, при этом, кроме запаса, прироста и товарности, учитывают также признаки, характеризующие биоразнообразие природной среды. Важнейшими принципами лесоводства Финляндии являются устойчивость и приближение природы к её первозданному облику. Приданию лесной среде её первозданного облика способствует лесоводство, дублирующее природные процессы. В лесоводственной литературе, как правило, говорится о воспроизводстве лесных ресурсов путем лесовосстановления. В этом случае под воспроизводством понимают процесс непрерывного возобновления производства продуктов леса (древесины, живицы, таннинов, пробки, орехов, ягод, грибов)  и его свойств (защитных, рекреационных и др.). Процесс воспроизводства лесных ресурсов обеспечивается благодаря ежегодно осуществляемой специальной системе научно-обоснованных лесохозяйственных мероприятий, составленных с учетом хозяйственного значения лесов (групп и категорий), природных и экономических условий района их произрастания. Процесс расширенного воспроизводства осуществляется путем создания лесов на непокрытых лесом площадях или посредством замены одних лесонасаждений другими, более высокого качества и продуктивности.

Таким образом, целями воспроизводства лесов является своевременное их выращивание на непокрытых лесом землях, улучшение породного состава существующих насаждений, увеличение их продуктивности и обеспечение рационального использования земель лесного фонда.

Дополнительным непосредственным объектом рассматриваемого преступного деяния являются отношения, направленные на обеспечение охраны земель, водоемов, животного мира и атмосферного воздуха, то есть тех компонентов окружающей среды, с которыми лесные и иные насаждения неразрывно связаны.

Взаимосвязь компонентов окружающей среды обусловлена тем, что лес следует воспринимать как совокупность земли, древесной, кустарниковой и другой растительности, животных, птиц, микроорганизмов, атмосферного воздуха и других компонентов природы, биологически взаимосвязанных и влияющих друг на друга в своем развитии. Повреждение или уничтожение лесной растительности затрагивает все эти компоненты в той или иной мере. При поджоге уничтожается не только лесная растительность, но и наносится вред земле, животным и птицам, живущим в этом лесу; микроорганизмам и атмосферному воздуху.

Древесные растения, влияя друг на друга, взаимодействуют с другими видами растений – кустарниками, травами и мхами; компоненты леса не только зависят от среды, но и сами влияют на нее, определяя протекание почвенных процессов. Под кроной деревьев в лесу формируется особый микроклимат, по-своему протекают процессы почвообразования и формирования водного баланса. Важной особенностью леса является то, что он обладает способностью восстанавливать сам себя, обеспечивать смену поколений. 

Важным признаком леса является неразрывная связь растительности с землей. Лес, если его отделить от земли, уже не будет лесом. Лес в качестве экосистемы представляет собой своеобразный географический ландшафт, он произрастает на земле, которая выступает здесь как пространственный базис для древесно-кустарниковой и иной растительности. Кроме того, земля под лесом не может раскрыть каких-либо своих полезных свойств, кроме тех, которые определены потребностями лесного хозяйства. Ее ценность неразрывно связана с ценностью лесной растительности. 

Необходимо также отметить, что лесные насаждения имеют важное экологическое, экономическое и социальное значение, в том числе климато-образующее, почвозащитное, санитарно-гигиеническое, общекультурное, оздоровительное и другое полезное значение. Лес поддерживает оптимальный состав атмосферы, защищает почвенный покров от эрозии, способствует накоплению грунтовых вод. 

Дальнейший анализ объекта состава преступления, предусмотренного ст. 261 УК РФ, невозможен без решения вопроса о предмете преступления, поскольку понятия объект и предмет преступления находятся в неразрывной связи. Как справедливо отмечает А.В. Галахова, описанию предмета преступления и его значению для квалификации преступлений в учебной литературе, как по Особенной части курса уголовного права, так и по Общей части, уделяется незаслуженно мало внимания. В то же время законодатель указывает на этот объективный признак в диспозициях норм Уголовного кодекса не так уж редко и от его установления зависит квалификация соответствующего преступления[37].

В теории уголовного права на этот счет также нет единого мнения, и как отмечает В.Д. Пакутин, этот вопрос относится к числу дискуссионных, поэтому в данное  понятие вкладывается различное содержание[38].

Так, по мнению ряда ученых, предмет преступления – это то, по поводу чего складываются отношения между людьми[39]. Наиболее обстоятельно соотношение понятий объекта и предмета преступления рассмотрено в работах Н.И. Коржанского, который полагал, что предмет преступления – это конкретная материальная вещь, в которой проявляются определенные стороны, свойства общественных отношений (объекта преступления), путем физического или психического воздействия на которую причиняется социально опасный вред в сфере общественных отношений. Предмет – это материализованная сторона объекта, но не сам объект[40]. Следовательно, к предметам преступления следует относить только такие вещи, предметы, ценности, которые имеют материализованную оболочку и доступны для восприятия извне, для изменения и фиксации. Как справедливо пишет В.Д. Пакутин, установление предмета преступления имеет юридическое значение лишь тогда, когда предмет преступления выступает в качестве признака состава конкретного преступления.

По мнению Э.Н. Жевлакова, предмет преступления – это признак состава, который чаще всего используется для определения объекта экологического преступления. С установления предмета обычно начинается процесс выяснения характера посягательства и способов его воздействия на определенный объект. Предметом экологических преступлений в широком смысле слова выступает окружающая среда в целом, поскольку все ее составные части находятся между собой во взаимодействии и во взаимосвязи и составляют единую экосистему, а в пределах конкретных участков суши или водоемов образуют единую общность организмов, растительности и т.п. – биоценоз. В более узком смысле предметом конкретных преступлений являются природные ресурсы: земля, ее недра, атмосфера, животные, растительность[41].

Интересен зарубежный опыт определения леса (лесной растительности) в качестве предмета правового регулирования. В законодательстве большинства государств понятие леса основывается на биологических признаках леса, т.е. нахождения деревьев в системе экологических связей с другими элементами природной среды – землей, воздухом, водами, растительным и животном миром. Искусственно посаженные деревья также признаются лесом, потому что они, вступая в указанные экологические связи, «сливаются» с лесами и расцениваются в качестве таковых. Помимо этих признаков, понятие леса основывается на понятии о произрастании растительности на определенной территории, которую всегда можно установить, либо по признаку нахождения этой территории в границах земель государственного лесного фонда. 

В некоторых странах для признания древесно-кустарниковой растительности лесом используется количественный признак: лесами признаются участки, размеры которых больше минимальных, установленных законом. Этот признак леса господствует в законодательстве стран Восточной Европы. Например, в соответствии с законодательством Болгарии к лесам не относятся совсем мелкие, не более 0,10 га, участки, которые заросли или были засажены лесными деревьями и кустарниками и находятся вне черты населенных пунктов. Этот полезный зарубежный опыт можно использовать и в России для конструирования правового определения леса.

Довольно нестандартно законодатель подошел к определению понятия леса в Венгерской Республике. В этой стране закон об охране окружающей среды (1976 г.) в перечне охраняемых природных объектов не упоминает такой объект, как леса. В данном законе понятие «лес» перекрывается понятием «животный мир», в содержание которого входит вся совокупность диких животных, растений и микроорганизмов, находящиеся на территории Венгрии в состоянии естественной свободы, за исключением отдельных видов животных и растений, оказавшихся под угрозой исчезновения, которые входят в другое понятие – «природа». 

Понятие леса используется в другом законе Венгрии – законе о лесах (1961 г.), в соответствии с которым под лесами понимаются территории, покрытые деревьями, вместе с вырубками, которые впоследствии могут быть восполнены новыми деревьями, с полянами, дорогами, древесными питомниками и прочими территориями, непосредственно служащими целям лесного хозяйства. Под понятие леса также подпадают и лесопосадки (лесонасаждения). Ими называются расположенные вне городской черты полосы и группы деревьев: леса, занимающие территории менее 0,5 га; засаженные деревьями пастбища, если деревья покрывают минимум одну треть всей территории. 

Сходно с венгерским законодательство Республики Польша в этой сфере. Согласно закону о государственном лесном хозяйстве (1949 г.) и закону о лесах, не являющихся государственной собственностью (1973 г.), лесами в Польше считаются не только лесные угодья, временно лишенные древостоя, а также предоставленные для облесения; к этой категории лесных угодий относятся земли, если их общая площадь, независимо от того, находятся они в собственности одного или нескольких лиц, составляет не менее 0,10 га[42]. 

В Германии в соответствии с федеральным законом о сохранении лесов и поддержке лесного хозяйства под лесом понимают любые земельные площади, занятые лесной растительностью. К лесу относятся также вырубки, редины, лесные дороги, лесные защитные полосы, прогалины, лесные луга, площади для хранения древесины, а также другие площади, связанные с лесом и ему служащие. Законодательство Германии не относит к лесу угодья или застроенные участки, на которых заложены маленькие площади с отдельными группами или рядами деревьев, живые изгороди и лесные питомники [43]. 

Таким образом, можно констатировать, что по законодательству большинства стран лесом признаются земельные площади с произрастающей на них древесно-кустарниковой растительностью. 

Э.Н. Жевлаков определил предметом преступления, предусмотренного ст. 261 УК РФ - лесные насаждения или не отнесенные к лесным насаждениям деревья, кустарники и лианы.

Стоит согласиться с мнением ученого в том, что предметом указанного преступления являются непосредственно деревья, кустарники, лианы и др. растения. Одновременно с этим спорным является определение «лесные и иные насаждения», которое также используется в УК РФ.

Уголовный закон не раскрывает содержания понятий «леса», «лесных насаждений», так же, как не раскрывает содержания понятий: «деревья», «кустарники», «лианы».

Понятие «лес» напрямую не сформулировано в Лесном кодексе Российской Федерации 2006 года, как это было сделано в предыдущем лесном законодательстве. Однако в соответствии со ст. 5 Лесного кодекса РФ использование, охрана, защита и воспроизводство лесов осуществляются исходя из понятия о лесе как об экологической системе или как о природном ресурсе.

Закон также вводит новый объект лесных отношений «лесной участок» (ст. 7 ЛК РФ), определяя его как земельный участок, границы которого обозначены после проведения лесоустройства через проектирование и последующую постановку на кадастровый учет (ст. 67, 69, 92 ЛК РФ). Лесные участки могут располагаться на землях лесного фонда, тогда они считаются федеральной собственностью, а также на землях иных категорий и при переводе одних земель в другие могут оказаться в муниципальной или частной собственности.

Развернутое определение леса содержится в пункте 3.1.3. Стандарта отрасли «Лесоводство. Термины и определения», согласно которому лес - это целостная совокупность лесных древесных и иных растений, земли, животных, микроорганизмов и других природных компонентов, находящихся во взаимосвязи с внутренней и с внешней средой.
В юридической литературе лес определяется как совокупность плотнорастущих деревьев и древесно-кустарниковой растительности на определенной земельной площади[44] либо как единство земли, лесной растительности, животного мира и иных компонентов окружающей природной среды, имеющих важное экологическое, социальное и экономическое значение[45]. Данная дефиниция является производной от законодательного определения леса.

Неотъемлемым компонентов лесов является лесная растительность. Она представляет собой совокупность растений, состоящих из древостоя, а также подроста, подлеска и живого надпочвенного покрова, объединенных однородными условиями участка леса и характеризующихся определенной внутренней структурой. Приведенное определение содержится в п. 3.2.43. Стандарта отрасли ОСТ 56-108-98 «Лесоводство. Термины и определения».

Нормативно-экологическое определение деревьев и кустарников сформулировано в так называемом Стандарте отрасли ОСТ 56-108-98 «Лесоводство. Термины и определения»[46]. Согласно данному правовому акту, деревья - это многолетние древесные растения, имеющие главный ствол, несущий крону. Кустарники - многолетние древесные растения, обычно ветвящиеся от поверхности почвы, не имеющие главного ствола и не достигающие значительной высоты. Кустарники, преимущественно, имеют высоту от 0,6 метра до 6,0 метров.

Известный эколог Н.Ф. Реймерс определяет дерево как «жизненную форму растения с сохраняющимся всю жизнь многолетним одревесненным главным стеблем (стволом) и ветвями, образующими крону»[47]. В свою очередь, кустарник, по его мнению, - это «жизненная форма многолетних деревянистых растений, характеризующихся многими скелетными осями (стволами), не достигающих значительной вышины (обычно до 6 метров)»[48].

В уголовно-правовой литературе содержатся сходные определения. Так, дерево - это древесное растение с четко выраженным стволом, несущим боковые ветви, и с верхушечным побегом, образующим крону. Кустарник - это многолетнее древесное растение, ветвящееся у поверхности почвы, не имеющее во взрослом состоянии главного ствола[49].

Некоторые ученые предлагают внести в предмет уголовно-правовой охраны рассматриваемого преступления кустарнички (одревесневающие растения высотой до 60 см, продолжительностью жизни побега 5 – 10 лет). А. Д. Гордиенков и Н. В. Колодина обосновывают данную необходимость тем, что кустарнички наравне с кустарниками относятся к классу кустов и также, как и деревья, являются составляющими единицами лесной массы[50].

На наш взгляд, это обоснованно, т.к. в строении лесного фитоценоза кустарнички относятся к напочвенному покрову вместе с травами, мхами, лишайниками и грибами. А все эти растения вместе в составе лесной растительности растут и развиваются как единая экологическая система, в которой все составляющие взаимосвязаны.

Следует обратить внимание на то, о каких именно насаждениях говорится в диспозиции ст. 261 УК РФ. Например, понятие «насаждения» трактуются С.И. Ожеговым как «посаженные деревья, растения. Зеленые насаждения. Лесозащитные насаждения»[51].

По нашему мнению, под «насаждениями» пронимается лишь посаженные человеком деревья, кустарники или лианы, что подтверждает неточность употребляемого в УК РФ термина, т.к. в лесу растет не только насаженная человеком растительность.

В качестве критики формулировки содержания ст. 261 УК РФ Басаевым Д.В. были высказаны предположения о ненадобности включения в предмет преступления понятия «лесных насаждений». По его мнению «употребление законодателем термина «насаждение» является излишним, так как он означает такие деревья и кустарники, которые выращены человеком, то есть имеют экономическую (меновую)  стоимость  и  должны  признаваться объектами собственности»[52]. Так же Д. В. Басаев считает насаждения продуктом труда человека, относящимся к имуществу, и потому не могущим быть предметом преступления, предусмотренного ст. 261 УК РФ[53].

По нашему мнению более правильно будет использовать термин «лесная растительность», т.к. в законодательстве о лесе, земле, окружающей среде применяется в основном указанное понятие.

Определение «лесная растительность» более обобщенное – оно отражает возможность отнесения к этому термину растительности, как естественного происхождения, так и созданную результатами вложенного человеческого труда (например, при воспроизводстве и восстановлении лесов).

Под лесной растительностью предлагается понимать деревья, кустарники, кустарнички, лианы, травы, мхи, лишайники и любую другую растительность, находящуюся в лесу.

Таким образом, предметом преступного посягательства по ст. 261 УК РФ следует считать лесную растительность, т.е. деревья, кустарники, кустарнички, лианы, травы, мхи, лишайники, произрастающие в лесах, а также расположенные на землях различных категорий в составе лесов как экосистемы.

Древесно-кустарниковая и другая растительность, выступающая в качестве предмета уничтожения или повреждения лесной растительности, может быть как естественного, так и искусственного происхождения. Растительность естественного происхождения появляется в процессе естественного семенного (из семян растений) или вегетативного (из вегетативных органов растений или их частей) лесовозобновления. Лесные насаждения искусственного происхождения возникают в результате посева или посадки лесных сеянцев и саженцев, выращенных в лесном питомнике.

Требует уточнения для правильной квалификации содеянного правовое положение деревьев, кустарников и лиан, произрастающих на лесных плантациях, а именно, следует ли их относить к предмету экологического преступления или их уничтожение будет рассматриваться как преступление против собственности.

По мнению И.Г. Травиной неверно рассматривать в качестве предмета уничтожения лесных насаждений деревья и кустарники, выращиваемые на лесных плантациях. В соответствии со ст. 42 Лесного кодекса РФ создание лесных плантаций и их эксплуатация представляют собой предпринимательскую деятельность, связанную с выращиванием лесных насаждений определенных пород (целевых пород) искусственного происхождения, за счет которых обеспечивается получение древесины с заданными лесотехническими характеристиками[54]. Целью выращивания лесных насаждений на лесных плантациях является последующее введение их в товарооборот.

Но, по нашему мнению деревья, саженцы, подрост, выращиваемые в лесных питомниках, являются предметом преступления еще до их пересадки в естественную среду обитания, т.е. во время их выращивания в лесном питомнике.

Таким образом, выращивание лесной  растительности определенных пород для продажи на лесных плантациях представляет собой предпринимательскую деятельность. Находящиеся на таких лесных плантациях деревья, кустарники, лианы и другие растения не следует относить к предмету экологических преступлений в силу их искусственного происхождения. Поэтому они должны рассматриваться как плоды, продукция и доходы, полученные от использования арендованных лесных участков на землях различных категорий.

А деревья, саженцы, подрост и другая лесная растительность, выращиваемая в лесных питомниках, является предметом анализируемого преступления еще до их пересадки в естественную среду обитания, т.к. указанная лесная растительность выращивается не в коммерческих целях, а для восстановления леса.

При определении предмета преступления, предусмотренного ст. 261 УК РФ, необходимо найти ответа на вопрос о том, что не является таковым, что к нему не относится, помимо лесной растительности на лесных плантациях. Для этого необходимо провести общее разграничение преступления против лесных насаждений, которые принадлежат государству и преступлений против собственности.

В преступлениях против собственности, в частности, в ст.167-168 УК РФ предметом преступления выступает имущество, принадлежащее на праве собственности физическому или юридическому лицу.

Понятие «имущество» является собирательным, его содержание определяется применительно к конкретным правоотношениям. Оно может рассматриваться как: вещь или совокупность вещей; вещи и имущественные права; совокупность вещей, имущественных прав и обязанностей как имущество предприятия.

Таким образом, имущество - это вещи, включая деньги, ценные бумаги, иное имущество и в т.ч. имущественные права.

Растительность также входит в состав имущества и может быть предметом преступлений, предусмотренных ст.ст. 167-168 УК РФ в том случае, если она выполняет экономические, а не экологические функции, т.е. отнесена к категории имущества, к товарно-материальным ценностям. Это могут быть плодовые деревья в садах граждан, фруктовые и ягодные плантации, саженцы, выращиваемые на лесных плантациях на продажу и т.п.

В соответствии с ч. 1 ст. 8 ЛК РФ лесные участки в составе земель лесного фонда находятся в федеральной собственности. Право собственности является наиболее полным вещным правом на лесные участки вместе с произрастающими на них лесами. 

Право собственности в субъективном смысле можно определить как закрепленную за собственником юридически обеспеченную возможность владеть, пользоваться, распоряжаться принадлежащим ему имуществом по своему усмотрению и в своем интересе путем совершения в отношении этого имущества любых действий, не противоречащих закону и иным правовым актам и не нарушающих права и охраняемые законом интересы других лиц, а также возможность устранять вмешательство всех третьих лиц в сферу его хозяйственного господства[55]. В объективном смысле право собственности представляет собой правовой институт, т.е. совокупность правовых норм, регулирующих особую сферу имущественных отношений по поводу земли и других природных ресурсов. 

Важной особенностью государственной собственности является то, что она создается и функционирует для выполнения государственных задач. При этом государство защищает свое право собственности на тех же основаниях, что и другие собственники. В государственной собственности находят свое выражение известные властные, публичные элементы, которые при последовательно демократической организации общества ограничены законом[56]. Российская Федерация в соответствии с законодательством не является юридическим лицом. Тем не менее, в соответствии со ст. 124 ГК РФ она является субъектом гражданско-правовых отношений, поскольку выступает на равных началах с иными участниками этих отношений – гражданами и юридическими лицами. 

В Конституции РФ раскрывается содержание права собственности на землю и другие природные ресурсы. В соответствии со ст. 36 Конституции РФ владение, пользование и распоряжение землей и другими природными ресурсами осуществляется их собственниками свободно, если это не наносит ущерба окружающей среде и не нарушает права и законные интересы других лиц. Общее понятие права собственности независимо от объекта права собственности сформулировано в ст. 209 ГК РФ и в полной мере согласуется с указанной нормой Конституции РФ. Содержанием права собственности являются правомочия владения, пользования, распоряжения. В соответствии с гражданским законодательством собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам, передавать им, оставаясь собственником, права владения, пользования и распоряжения имуществом, отдавать имущество в залог и обременять его другими способами, распоряжаться им иным образом (ч. 2 ст. 209 ГК РФ). 

В лесном законодательстве не раскрывается содержание указанных правомочий, однако в цивилистической науке ученые практически единодушны при решении данного вопроса. «Под правомочием владения понимается основанная на законе (или юридически обеспеченная) возможность иметь у себя данное имущество, содержать его в своем хозяйстве (числить на балансе и т.п.); под правомочием пользования – аналогичная возможность эксплуатации (хозяйственного использования) имущества путем извлечения из него полезных свойств, его потребления; под правом распоряжения – соответствующая возможность определить судьбу имущества путем изменения его принадлежности, состояния или назначения (в форме отчуждения, уничтожения и т.д.)»[57].

Право государственной собственности на леса обладает значительной спецификой. Это позволило профессору О.И. Крассову сделать вывод о том, что «правовая конструкция субъекта права публичной собственности, при которой осуществление права собственности возлагается на органы государственной власти или органы местного самоуправления в рамках их компетенции, установленной актами, определяющими статус этих органов, не дает оснований для признания за этими субъектами двух правомочий: владения и пользования»[58]. Профессор О.И. Крассов проанализировал содержание правомочий собственника применительно к содержанию права публичной (государственной) собственности на землю, включая произрастающие на ней леса. «По действующему законодательству, пожалуй, единственными правовыми формами осуществления владения землей является учет земельных участков, отражение соответствующих сведений в документах государственного земельного кадастра и государственная регистрация соответствующего права на земельный участок»[59], однако этого недостаточно для того, чтобы признать, что Российская Федерация осуществляет правомочие владения в его традиционном понимании. 

Правомочие пользования земельным участком представляет собой его непосредственную эксплуатацию и извлечение доходов. Но субъект права публичной собственности никогда сам не использует землю. Правомочия по владению и пользованию земельным участком всегда осуществляет субъект права на земельный участок, производного от права собственности на него (постоянного (бессрочного) пользования или пожизненного наследуемого владения), но не субъект права государственной собственности. Физические и юридические лица, реально использующие земельные участки, находящиеся в государственной собственности, наделяются этими правомочиями исключительно согласно закону. «Субъект права публичной собственности на землю обладает только одним, но самым главным правомочием собственника – правомочием распоряжения»[60]. 

Ввиду того что субъект права государственной собственности не обладает правомочиями владения и пользования землей, к нему неприменим комплекс прав и обязанностей, предусмотренных ст. 40 ЗК РФ «Права собственников земельных участков на использование земельных участков» и ст. 42 ЗК РФ «Обязанности собственников земельных участков и лиц, не являющихся собственниками земельных участков, по использованию земельных участков». Это объясняется тем, что весь комплекс прав и обязанностей, адресованный собственникам земельных участков, касается исключительно правомочий владения и пользования земельным участком, которыми наделены физические и юридические лица, реально использующие земельные участки. Неприменимы также к субъектам права публичной собственности на землю и требования ст. 13 ЗК РФ, касающиеся охраны земель. 

Применение традиционных правомочий собственника затруднительно при раскрытии содержания права федеральной собственности еще и потому, что в соответствии с действующим ЛК РФ основные полномочия Российской Федерации в области лесных отношений переданы субъектам Федерации, которые они и осуществляют.

Анализ законодательства позволяет сделать уверенный вывод о том, что Российская Федерация реально не осуществляет право собственности, а полномочия в области лесных отношений переданы органам государственной власти субъектов Федерации.

 Таким образом, представляется, что классическое понимание права собственности рассчитано, прежде всего, на частную собственность, но ее затруднительно применить к конструкции права федеральной собственности на леса, поскольку последняя обладает значительной спецификой. 

При этом главным достоинством ЛК РФ является то, что не допускается возможность приватизации лесов, произрастающих на землях лесного фонда. Это согласуется со ст. 27 ЗК РФ, в соответствии которой земли лесного фонда ограничены в обороте. Как гласит абз. 2 ч. 2 ст. 27 ЗК РФ, земельные участки, отнесенные к землям, ограниченным в обороте, не предоставляются в частную собственность, за исключением случаев, установленных федеральными законами.

Зарубежный опыт (США, Канады и других стран) свидетельствует о нецелесообразности введения частной собственности на леса. Государственная (в США – федеральная) собственность является формой собственности, наилучшим образом отвечающей как экономическим, так и экологическим национальным интересам[61]. 

Федеральная собственность на лесные участки на землях лесного фонда имеет целевой характер: ее правовое регулирование подчинено обеспечению рационального и неистощительного использования лесов, сохранению биологического разнообразия лесных экосистем. 

Поэтому можно сделать вывод, что собственность на леса не означает, что лес имущество. Лес – это народное достояние, часть экологической системы планеты, охрана которой принадлежит государству.

На основании вышеизложенного необходимо заменить термин «лесные и иные насаждения» определением  «лесная растительность».

Окончательный вариант ст. 261 УК РФ будет представлен в третьей главе диссертации.

2. Уголовно – правовая характеристика признаков объективной стороны состава уничтожения или повреждения лесных и иных насаждений

В теории уголовного права общепризнанным считается значение признаков объективной стороны как элемента состава преступления для основания уголовной ответственности, а также для правильного определения других элементов и признаков (например, объекта, субъективной стороны).

В юридической литературе сложилось устойчивое мнение, что объективная сторона состава преступления – это совокупность юридически значимых признаков, характеризующих внешнюю сторону преступного деяния. К ней относятся обязательные признаки: общественно опасное действие (бездействие) и преступные последствия, причинная связь между ними, а также факультативные признаки: обстановка, время, место, способ, орудия и средства  совершения преступления[62].

Объективная сторона экологических преступлений была предметом исследования многих авторов. Так, по мнению Э.Н. Жевлакова, объективная сторона экологических преступлений в целом выражается в нарушении путем действия или бездействия общеобязательных правил природопользования и охраны окружающей среды, предусмотренных бланкетными диспозициями конкретных уголовно-правовых норм[63].

Н.А. Лопашенко полагает, что объективная сторона экологических преступлений состоит в полном или частичном несоблюдении требований экологического законодательства или совершении действий, прямо запрещенных этим законодательством, и также подчеркивает бланкетный характер диспозиций экологических преступлений[64].

А.М. Плешаков определяет объективную сторону экологического преступления как общественно опасное посягательство на объект, охраняемый уголовным законом, т.е. как характеристику внешних признаков преступного деяния (внешний процесс преступного посягательства)[65].

По мнению О.Л. Дубовик, объективная сторона экологического преступления охватывает собой, как правило, совершение действий (или бездействие), состоящих в нарушении правил охраны окружающей среды, рационального природопользования, экологической безопасности, наступление предусмотренных законом последствий (вред окружающей среде или здоровью человека); причинную связь между ними[66].

Отличительной особенностью экологического вреда, по мнению П.Ф. Повелициной, является то, что его возмещение может быть произведено только в натуре – в результате восстановления разрушенных экологических связей. Так, при проведении рекультивации плодородный слой почвы восстанавливается в натуре, также могут быть восстановлены леса и т.д.[67]

Таким образом, в теории уголовного права сложилось общее мнение, что объективную сторону экологических преступлений в общем виде образует нарушение или неисполнение общеобязательных правил (требований) природопользования и охраны окружающей среды. Отсюда следует вывод, что объективная сторона экологических преступлений заключается в совершении деяний, предусмотренных нормами уголовного законодательства, состоящих в  нарушении общих или специальных правил, предусмотренных различными отраслями природоохранного и природоресурсового  (природопользования) права: земельного, водного, лесного и др.

По мнению А.М. Плешакова, внешняя (физическая) сторона противоправного экологического поведения «обречена» быть закрепленной в бланкетных диспозициях, поскольку существует экологическое право – основная отрасль, регулирующая взаимоотношения человека, общества и природы. Поэтому можно говорить о том, что проблема изучения объективной стороны практически всех экологических составов преступлений – это, прежде всего, проблема анализа бланкетных диспозиций, их содержания, понятий, а также влияния на установление уголовной противоправности.

Объективная сторона уничтожения или повреждения лесных и иных насаждений имеет свои особенности. Преступление может быть совершено как действием (поджог, выброс в лес загрязняющих веществ), так и бездействием (непринятие мер пожарной безопасности при использовании источника повышенной опасности).

Общественно опасное деяние выражается здесь в форме бездействия и действия, т.е. представляет собой «акты поведения человека, заключающиеся в воздействии на окружающую среду»[68], а именно уничтожение или повреждение лесной растительности путем непринятия мер пожарной безопасности при использовании источника повышенной опасности, путем поджога, иным общеопасным способом, либо в результате загрязнения или иного негативного воздействия.

Общественно-опасное действие в данном преступлении выражено в виде поджога либо иным общеопасным способом. Поджоги бывают разных видов. Например, ежегодно от палов сухой травы возникают тысячи лесных пожаров по всей нашей стране. Травяные палы внесли решающий вклад в распространение катастрофических лесоторфяных пожаров в 2010 году в Европейско-Уральском регионе России, в 2011 году - на Дальнем Востоке, в 2012 году - на Дальнем Востоке и в Центральной Сибири.

Источники повышенной пожарной опасности разнообразны: линии электропередачи, транспортные средства, легковоспламеняющиеся вещества и др. Неприятие мер пожарной безопасности при использовании указанных источников повышенной опасности приводит к пожарам.  Так, Правилами пожарной безопасности запрещается использовать машины и трактора без искрогасителя на выхлопной трубе, предписывается принимать необходимые меры безопасности при корчевании пней с помощью взрывчатых веществ. 

Под поджогом следует понимать умышленные действия, направленные на уничтожение или повреждение лесной растительности с помощью открытого огня (зажигание с этой целью травы, разложение костров, разбрасывание факелов, головней костра, использование горючих материалов и т.д.). 

Поджоги и преступные нарушения правил пожарной безопасности являются опасными преступлениями, которые сопровождаются материальным ущербом, наносят вред жизни и здоровью граждан, интересам общества и государства.

Поджог - это возгорание в результате умышленных или неосторожных действий, после чего пожар распространяется самопроизвольно. Неосторожный поджог вызывается ненадлежащим обращением с источниками воспламенения вблизи горючих материалов, но может явиться следствием неустранения неполадок в технических устройствах. Уголовное право всегда выделяло поджог в самостоятельный состав преступления и карало как одно из самых тяжких. Такой подход сохранился в ряде государств до сих пор. По УК РФ поджог рассматривается не как отдельный состав, а как общеопасный способ совершения преступлений (умышленного уничтожения или повреждения имущества, умышленного уничтожения или повреждения лесных или иных насаждений, терроризма, диверсии).

Правильная квалификация преступлений, связанных с поджогами и преступными нарушениями правил пожарной безопасности, является необходимым условием их успешного расследования и раскрытия преступлений.

Уголовно-правовая характеристика преступлений, связанных с поджогами, за последние годы существенно изменилась.

Изменения в законодательство по делам данной категории появились после принятия Постановления Пленума Верховного Суда РФ 5 июня 2002 года.^[69]

Наиболее широко в научной и учебно-методической литературе исследованы проблемы квалификации преступлений, совершенных путем поджога. Уголовно-правовая характеристика преступлений, связанных с поджогами, рассматривается в работах С.П. Митричева, А.Я. Качанова, В.Ф. Ханина, И.А. Попова и др.^[70] Отдельные виды преступлений, связанных с поджогами, изучены в трудах В.Л. Попова, Г.Н. Казакова, А.С. Григоряна, А.В. Мишина.^[71] Хотя большинство исследований проводились достаточно давно и не учитывают изменений, происшедших в законодательстве, они не потеряли своей актуальности. Это связано с тем, что статья 167 УК РФ изменилась не столь значительно, как другие статьи, связанные с пожарами. В современных исследованиях значительное внимание уголовно-правовой квалификации поджогов уделяет С.И. Соболевская.^[72]

Уголовно-правовые нормы, применяемые по делам, связанным с поджогами, традиционно делят на три группы:

- умышленное уничтожение или повреждение имущества путем поджога;

- уничтожение или повреждение имущества в результате неосторожного обращения с огнем;

- преступные нарушения правил пожарной безопасности.^[73]

Преступления, связанные с поджогами, посягают на основы конституционного строя и безопасности государства; на экологическую безопасность; на общественную безопасность и общественный порядок; на собственность, жизнь и здоровье граждан.

Общеопасным помимо поджога является также любой другой способ, который может не только привести к гибели или повреждению лесов и насаждений, но и уничтожить животный мир, принести вред здоровью людей, отравить атмосферу (использование взрывчатых веществ, дефолиантов, ядов, бактериологических и иных биологических средств, массовое распространение болезней растений и животных, вредителей растений). 

Под вредными веществами понимаются любые вещества, способные уничтожить или повредить лес и насаждения: горюче-смазочные, удобрения, стимуляторы роста растений, яды, дефолианты, микробиологические или иные биологические агенты и токсины. Отходы – это остатки производственной деятельности человека, еще пригодные для какой-нибудь цели. Отбросами называют негодные остатки. Различие между отходами и отбросами относительное. Под выбросами понимается выпуск (сброс) в атмосферу загрязняющих веществ и отходов производства (дыма, газов, химических веществ). Загрязнение означает насыщение от определенного уровня чистоты лесов и насаждений загрязняющими и отравляющими материалами. 

В соответствии с п.23 Постановления Пленума Верховного суда РФ от 18 октября 2012 г. № 21 «под неосторожным обращением с огнем или иными источниками повышенной опасности применительно к части 1 статьи 261 УК РФ понимается несоблюдение требований правил пожарной безопасности в лесах, повлекшее возникновение пожара (разведение и оставление непотушенных костров, выжигание хвороста, лесной подстилки, сухой травы, оставление горюче-смазочных материалов, бросание горящих спичек, окурков и т.п.)».

В ст.261 УК РФ способы совершения деяния указаны через закрепление оценочных характеристик как «неосторожного обращения с огнем или иными источниками повышенной опасности» и «путем поджога или иным общеопасным способом либо в результате загрязнения или иного негативного воздействия».

Общественно опасные последствия в виде уничтожения или повреждения лесной растительности являются обязательным признаком для состава преступления, описанного в ст. 261 УК РФ, который сформулирован законодателем как материальный.

Действия (бездействия), приведшие к наступлению указанных последствий, представляют собой, с точки зрения их юридической природы, различные нарушения «Правил пожарной безопасности в лесах», утвержденных постановлением Правительства РФ от 30.06.2007 № 417: разведение костров в хвойных молодняках, на гарях, на участках поврежденного леса, торфяниках, в местах рубок (на лесосеках), не очищенных от порубочных остатков и заготовленной древесины, в местах с подсохшей травой, а также под кронами деревьев; бросание горящих спичек, окурков и горячей золы из курительных трубок, стекла (стеклянные бутылки, банки и др.); употребление при охоте пыжей из горючих или тлеющих материалов; оставление промасленных или пропитанных бензином, керосином или иными горючими веществами материалов (бумага, ткань, пакля, вата и др.) в не предусмотренных специально для этого местах; сжигание мусора, вывозимого из населенных пунктов, вблизи леса только вне специально отведенных местах и т.д.

При установлении наличия состава преступления как основания уголовной ответственности необходимо оценить вредные последствия деяния, выражающиеся в крупном ущербе. Крупным ущербом, согласно примечанию к ст. 261 УК РФ признается ущерб, если стоимость уничтоженных или поврежденных лесных насаждений и иных насаждений, превышает пятьдесят тысяч рублей.

Крупный ущерб исчисляется по утвержденным Правительством Российской Федерации таксам.

В настоящее время применяются таксы, утвержденные Постановлением Правительства Российской Федерации от 08.05.2007 № 273 (в редакции Постановления Правительства РФ от 26.11.2007 № 806) «Об исчислении размера вреда, причиненного лесам вследствие нарушения лесного законодательства».

Размер ущерба определяется в соответствии с таксами для исчисления размера ущерба, причиненного деревьям и кустарникам, заготовка древесины которых не допускается, и таксами для исчисления размера ущерба, причиненного лесам вследствие нарушения лесного законодательства, за исключением ущерба, причиненного лесным насаждениям или не отнесенным к лесным насаждениям деревьям, кустарникам и лианам (далее - таксы).

Таксы - это не истинная, а абстрактная оценка ущерба, ибо истинная может быть произведена только с учетом количества и качества человеческого труда, вложенного в «производство» лесного ресурса. В свое время в Германии, СССР, США производились попытки оценить стоимость соответственно лесных ресурсов, природных ресурсов и чистого воздуха, но это не значит, что данные природные ресурсы имеют такую цену.

На наш взгляд, таксовые оценки не отражают вреда экологического характера, а по ст. 261 он не учитывается. Хотя в некоторых других экологических преступлениях предусматривается ущерб, который рассчитывается не только исходя из стоимости природных ресурсов, а по их экологической ценности и значимости.

Например, в соответствии с п.9 Постановления Пленума Верховного суда РФ от 18 октября 2012 г. № 21 «ответственность за незаконную охоту, предусмотренная пунктом «а» части 1 статьи 258 УК РФ, наступает лишь при наличии крупного ущерба. Причиненный незаконной охотой ущерб относится к крупному исходя не только из количества и стоимости добытых, поврежденных и уничтоженных животных, но и с учетом иных обстоятельств содеянного, в частности экологической ценности, значимости для конкретного места обитания, численности популяции этих животных»[74].

При причинении вреда лесам, в том числе лесным насаждениям, или не отнесенным к лесным насаждениям деревьям, кустарникам и лианам вследствие воздействия сточных вод, химических, радиоактивных и других вредных веществ, отходов производства и потребления, ввода в эксплуатацию производственных объектов без устройств, предотвращающих вредное воздействие, лесных пожаров, возникших в результате поджога или небрежного обращения с огнем, в состав ущерба включаются расходы, связанные с приведением соответствующей территории в состояние, пригодное для дальнейшего использования, а также расходы, связанные с тушением лесных пожаров. Размер ущерба исчисляется с точностью до 1 рубля. Размер ущерба, исчисленный в соответствии с таксами, увеличивается: в 2 раза, если нарушение лесного законодательства совершено в защитных лесах (за исключением особо охраняемых природных территорий) и на особо защитных участках эксплуатационных лесов; в 3 раза, если нарушение лесного законодательства совершено на особо защитных участках защитных лесов (за исключением особо охраняемых природных территорий); в 5 раз, если нарушение лесного законодательства совершено на особо охраняемых природных территориях[75].

Некоторые авторы полагают, что «сущность таксового метода исчисления ущерба состоит не только в компенсации нанесенного природному объекту ущерба по гражданско-правовому принципу полного возмещения вреда, но и имеет цель покарать нарушителя природоохранного законодательства, увеличивая размер его имущественной ответственности в кратном размере. Это экономически стимулирует к правомерному поведению лиц с низким экологическим правосознанием»[76]. В данной позиции, с которой невозможно согласиться, смешиваются  вопросы исчисления размера ущерба в случае  имущественной (гражданско–правовой ответственности) и как условия наступления уголовной ответственности, а также имущественной ответственности и наказания преступника, покарания его.

Одновременно с этим следует отметить, что кара не является целью уголовного наказания.

Поэтому, по нашему мнению, таксы нужны для определения размера ущерба как условия уголовной ответственности. На основании исчисления ущерба по конкретным таксам и условиям их расчета в случае уничтожения или повреждения лесных и иных насаждений данное преступное деяние может быть квалифицировано либо по ч.1 или п.3 ст. 261 УК РФ, либо по ч.2 или ч.4 ст. 261 УК РФ (те же деяние, но с причинением крупного ущерба).

При терминологической, на первый взгляд, схожести терминов «крупный ущерб» и «крупный размер», они существенно отличаются друг от друга. Эти отличия лежат как в гносеологической, так и в уголовно - правовой плоскостях. В гносеологическом значении размер выражает ценность, представляющую собой объективную категорию, а ущерб - оценку, являющуюся субъективной категорией. В уголовно - правовом значении размер - это, с одной стороны, объективный, а с другой - в большинстве норм УК РФ точно определенный признак, тогда как ущерб соответственно объективно - субъективный и во всех нормах УК - оценочный признак. Таким образом, размер, в том числе крупный, - это, во-первых, объективная категория, во-вторых, объективный признак и, в-третьих, - в большинстве норм УК РФ точно определенный признак, а ущерб, включая крупный, - соответственно субъективная категория, объективно - субъективный и оценочный признак.

В п. «г» ч.2 ст. 260 УК РФ используется понятие «крупный размер», причиненный лесным насаждениям или не отнесенным к лесным насаждениям деревьям, кустарникам и лианам, превышающий пятьдесят тысяч рублей. В указанной статье ущерб отождествляется с размером, что подтверждается примечанием к статье 261 УК РФ, в котором отмечено, что  «крупным размером признается ущерб, причиненный лесным насаждениям или не отнесенным к лесным насаждениям деревьям, кустарникам и лианам, исчисленный по утвержденным Правительством Российской Федерации таксам, превышающий пятьдесят тысяч рублей».

Отличие ст. 261 УК РФ состоит в том, что крупным ущербом в примечании к данной статье признается ущерб, если стоимость уничтоженных или поврежденных лесных насаждений и иных насаждений, исчисленная по утвержденным Правительством Российской Федерации таксам, превышает пятьдесят тысяч рублей.

Необходимо при определении ответственности  за уничтожение и повреждение лесной растительности по ст. 261 УК РФ, определять крупный ущерб  исходя не только из количества и стоимости поврежденных или уничтоженных лесных насаждений, но и с учетом иных обстоятельств содеянного, в частности экологической ценности, значимости для конкретного места  данной лесной растительности.

Также при определении ущерба, нанесенного поджогом, следует учитывать не только таксовую стоимость уничтоженной или поврежденной лесной растительности, но и стоимость выращивания новых лесных культур или молодняка естественного происхождения взамен погибших, стоимость работ по очистке территории, расходы по тушению пожара.

Необходимо учитывать особенность поврежденной лесной растительности и место ее нахождения.

В соответствии с ч.1 ст.10 ЛК РФ «леса, расположенные на землях лесного фонда, по целевому назначению подразделяются на защитные леса, эксплуатационные леса и резервные леса». Например, при уничтожении или повреждении лесной растительности защитных или резервных лесов должна наступать более строгая ответственность, чем при уничтожении или повреждении эксплуатационных лесов.

Поэтому при формировании норм уголовно-правовой охраны лесной растительности необходимо учитывать особенности правового режима защитных, эксплуатационных и резервных лесов.

В систему защитных лесов включены следующие категории:

- леса, расположенные на особо охраняемых природных территориях;

- леса, расположенные в водоохранных зонах;

- леса, выполняющие функции защиты природных и иных объектов;

- леса, расположенные в зонах санитарной охраны источников питьевого и хозяйственно-бытового водоснабжения;

- защитные полосы лесов, расположенные вдоль железнодорожных путей общего пользования, федеральных автомобильных дорог общего пользования, автомобильных дорог общего пользования, находящихся в собственности субъектов Российской Федерации;

- зеленые зоны, лесопарки и городские леса;

- леса, расположенные в округах санитарной охраны лечебно-оздоровительных местностей и курортов;

- ценные леса;

- государственные защитные лесные полосы;

- противоэрозионные леса;

- леса, расположенные в пустынных, полупустынных, лесостепных, лесотундровых зонах, степях, горах;

- леса, имеющие научное или историческое значение;

- орехово-промысловые зоны;

- лесные плодовые насаждения;

- ленточные боры.

К эксплуатационным лесам, согласно ст. 108 Лесного кодекса РФ, относятся леса, которые подлежат освоению в целях устойчивого, максимально эффективного получения высококачественной древесины и других лесных ресурсов, продуктов их переработки с обеспечением сохранения полезных функций лесов. Эти леса могут предоставляться для одного или нескольких видов лесопользования, определенных ст. 25 Лесного кодекса РФ, о которых мы говорили ранее.

К резервным лесам относятся леса, в которых в течение двадцати лет не планируется осуществлять заготовку древесины (ст. 109 Лесного кодекса РФ). Использование резервных лесов допускается лишь после отнесения их к эксплуатационным лесам или защитным лесам.

В защитных, эксплуатационных и резервных лесах могут быть выделены особо защитные участки. В соответствии со Стандартом отрасли "Лесоводство. Термины и определения", под таким участком понимается классификационная единица, объединяющая относительно небольшие участки лесов, имеющие важное значение в выполнении специфических водоохранных, защитных и других функций.

Выделяют следующие виды защитных участков:

- берегозащитные, почвозащитные участки лесов, расположенных вдоль водных объектов, склонов оврагов;

- опушки лесов, граничащие с безлесными пространствами;

- постоянные лесосеменные участки;

- заповедные лесные участки;

- места обитания редких и находящихся под угрозой исчезновения диких животных;

- участки лесов с наличием реликтовых и эндемичных растений.

Н.Ф. Реймерс называет реликтовыми такие виды растений, которые ранее в геологической истории Земли были широко распространенными, а теперь занимают сравнительно небольшие территории. В свою очередь, эндемичные виды растений (эндемики) - это такие, которые произрастают только в данном, узко ограниченном географическом регионе[77].

Таким образом, исходя из вышеизложенного, при обеспечении уголовно-правовой охраны лесной растительности необходимо учитывать категории лесов, в которых совершено правонарушение.

Поэтому предлагается внести изменение в Постановления Пленума Верховного суда РФ от 18 октября 2012 г. № 21, т.е. дополнить  постановление пунктом 24.1 «ущерб от уничтожение или повреждение лесных и иных насаждений, предусмотренный ст.261 УК РФ рассчитывается не только из количества и стоимости поврежденных или уничтоженных лесных насаждений, но и с учетом иных обстоятельств содеянного, в частности экологической ценности, значимости для конкретного места  данной лесной растительности и категории леса; стоимости выращивания новых лесных культур или молодняка естественного происхождения взамен погибших, стоимости работ по очистке территории, расходов по тушению пожара».

Преступление считается оконченным с момента уничтожения или повреждения лесной растительности. Между действием (бездействием) лица и уничтожением или повреждением лесной растительности необходимо установить причинную связь.

Выяснение причинной связи между общественно опасным действием или бездействием субъекта и наступившими вредными последствиями имеет исключительно большое значение для уголовной ответственности. Уголовное право твердо придерживается принципа, что вредные последствия могут быть вменены в вину лицу только при наличии причинной связи между его действием или бездействием и фактом вреда. При отсутствии причинной связи уголовная ответственность за причинение вреда исключается. Вопрос о понимании причинной связи (зависимости) между явлениями решается в уголовном праве с позиций философских воззрений. Это означает, что причинная связь признается объективной связью между явлениями, существующей вне и независимо от человеческого сознания. Задача следственных и судебных органов — правильно установить наличие или отсутствие причинной зависимости наступившего вреда (ущерба) от совершенных конкретным лицом общественно опасных действий или бездействия.

Исследователи отмечают специфику установления причинной связи  в экологических преступлениях, касается она и преступления, предусмотренного ст. 261 УК. «Объективная сторона имеет прямую связь с нарушением специальных правил, наступившие последствия могут быть следствием не одних, а группы правил, каждое из которых самостоятельно или во взаимодействии с другими деяниями могло причинить вредные последствия. В этом случае исходным моментом установления причинной связи между совершенным деянием и наступившими последствиями является определение факта нарушения этих правил с целью выяснения, какое именно деяние вызвало вредные последствия и кому конкретно оно должно быть вменено при наличии субъективных предпосылок ответственности»[78].

Вопрос установления причинной связи между совершенным лицом преступным деянием и наступившими последствиями решается в следственных органах и судах с учетом положений, выработанных наукой уголовного права на основе экспертных заключений и других доказательств. В качестве доказательств, как правило, выступают показания подсудимого, показания свидетелей, показания представителей гражданского истца (лесхоза), другие материалы (протоколы о лесонарушении, об осмотре места происшествия, а также вещественные доказательства (пепелище после пожара от лесных и иных насаждений и другие формы повреждения или гибели лесных насаждений).

Место совершения преступления является обязательным признаком объективной стороны уничтожения или повреждения лесной растительности.

В силу своей физической природы и естественного состояния уничтожение или повреждение лесной растительности характеризуется тем или иным местом совершения преступления, т.е. как бы ни была велика площадь уничтожения или повреждения лесной растительности, это, тем не менее, всегда определенная географическая точка, конкретный участок земли.

Орудия совершения преступления не зафиксированы в описании диспозиции преступления, предусмотренного ст.261 УК РФ. Однако, «несмотря на то, что средства и орудия совершения преступлений не входят в качестве компонента в состав преступного деяния, они находятся с ним в тесной функциональной связи, существенно облегчают осуществление преступного деяния, значительно увеличивают его причиняющий, поражающий эффект»[79]. Особенность рассматриваемого преступления заключается в использовании орудий и/или средств. Без применения орудий, непосредственно используемых предметов и веществ, затруднительно совершение самого деяния. Понятия «орудия» и «средства» совершения преступлений соотносится как часть и целое. Любое орудие выступает всегда как средство, но не всякое средство в конкретной ситуации играет роль орудия[80]. В уголовных делах по уничтожению или повреждению лесных насаждений в качестве орудий совершения преступлений могут выступать зажигалки, спички, различные механические транспортные средства (например, тракторы и т.д.).

Уничтожение или повреждение лесной растительности всегда совершается следующими способами: поджогом, непринятием мер пожарной безопасности при использовании источника повышенной опасности, иным общеопасным способом, путем загрязнения или иного негативного воздействия.

Средства совершения уничтожения или повреждения лесной растительности – это огонь; вредные вещества, негативно влияющие на природу; отходы; отбросы; выбросы и т.д.

Так, Купинским районным судом (Новосибирская область) 17.09.12 г. осужден по ч. 2 ст.261 УК РФ Швец Ю.Н., который находился на участке открытой местности, расположенном в непосредственной близости от лесного массива. Швец Ю.Н. использовал принадлежащий ему трактор, который не был зарегистрирован в установленном законом порядке и не прошёл обязательной процедуры технического осмотра и был запрещён к эксплуатации. Осознавая, что он управляет источником повышенной пожарной опасности - транспортным средством,  без соответствующей системы искрогашения, с многочисленными обильными подтёками горюче-смазочных жидкостей на нагревающихся частях транспортного средства, не предвидя возможности наступления общественно опасных последствий своих действий, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должен был и мог предвидеть эти последствия, продолжал перевозку сена. Вследствие работы указанного транспортного средства под управлением Швец Ю.Н., от вылетевшей искры из выхлопной трубы трактора произошло возгорание фрагментов сухой травы. Швец Ю.Н. не смог остановить распространение огня, вследствие чего пожар достиг лесного колка, уничтожил и повредил лесные насаждения на площади 1,2 га были до полной степени прекращения роста и уничтожены лесные культуры - сырорастущей берёзы в количестве 11,5 куб.м. Таким образом Швец Ю.Н. в результате преступной небрежности, выразившейся в неосторожном обращении с источником повышенной опасности - трактором, имеющим пожароопасные технические неисправности, причинил Департаменту лесного хозяйства Новосибирской области крупный материальный ущерб.

Действия Швец Ю.Н. суд квалифицировал по ч.2 ныне это ч. 3, (см. оговорку выше) ст.261 УК РФ - уничтожение и повреждение лесных насаждений в результате неосторожного обращения с иным источником повышенной опасности, с причинением крупного ущерба.

Здесь хотелось бы отметить, что ни в теории ни на практике пока не нашел разрешения вопрос о том, что же все-таки следует понимать под уничтожением и повреждением леса. Нужно ли для этого, чтобы лесной массив сгорел полностью или достаточно только его частичной гибели в пожаре. В последнем случае встает вопрос о разграничении понятий «уничтожение леса» и «повреждение леса».

Уничтожение - это полное сгорание лесного массива либо насаждений, не входящих в лесной фонд, или полное превращение их в сухостой в результате воздействия загрязняющих и отравляющих веществ, отходов, выбросов и отбросов. Иными словами, под уничтожением понимается приведение леса и насаждений в такое состояние, при котором они навсегда утрачивают свою экологическую, а также хозяйственно-экономическую ценность.

Повреждение - сгорание указанной древесно-кустарниковой растительности частично, деградация ее на определенных участках до степени прекращения роста, заражение болезнями, существенная утрата ее качества в результате размножения вредителей в загрязненном лесу и т.п.
Источники повышенной опасности разнообразны: линии электропередач, транспортные средства, легковоспламеняющиеся и взрывчатые вещества и т.п. Так, правилами противопожарной безопасности запрещается использовать машины и тракторы без искрогасителя на выхлопной трубе, предписывается принимать необходимые меры при корчевании пней с помощью взрывчатых веществ.

При повреждении и уничтожении лесная растительность приводится в такое состояние, при котором она либо утрачивают способность к росту, либо начинает частично погибать, при этом она также утрачивают полностью или в значительной мере свою экологическую значимость как компонента окружающей среды, а также хозяйственно-экономическую ценность (например, сгорание указанной древесно-кустарниковой растительности частично, деградация ее на определенных участках леса до степени прекращения роста, заражение болезнями, вызывающими опадание листвы, повреждение древесины (трухлявость, засыхание), существенная утрата ее качества в результате размножения вредителей в загрязненном лесу и т.п.).

Таким образом, в целом с объективной стороны преступление выражается в уничтожении или повреждении лесных и иных насаждений в результате поджога, иным общеопасным способом, либо в результате загрязнения или иного негативного воздействия. 

3. Уголовно – правовая характеристика  субъективных признаков состава уничтожения или повреждения  лесных и иных насаждений

Субъективная сторона преступления – это элемент состава преступления, содержащий совокупность признаков, характеризующих психическую деятельность лица, совершившего преступление. Она образует субъективное содержание преступления, поэтому является его внутренней (по отношению к объективной) стороной. Содержание субъективной стороны преступления раскрывается с помощью таких юридических признаков, как вина, мотив и цель. Представляя различные формы психической активности, эти признаки органически связаны между собой и взаимозависимы. Вместе с тем, вина, мотив и цель – это самостоятельные психологические явления с самостоятельным содержанием, ни одно из них не включает в себя другого в качестве составной части.

В субъективную сторону входят интеллектуальное и волевое отношение субъекта к совершенному преступлению, цели и мотивы его деятельности, а также, в некоторых случаях, то эмоциональное состояние, которое характеризует психику виновного в момент совершения преступления. Установление субъективной стороны преступления имеет важное практическое значение.

Во-первых, как составная часть основания уголовной ответственности она отграничивает преступное поведение от непреступного. Так, не является преступлением причинение общественно опасных последствий без вины; неосторожное совершение деяния, наказуемого лишь при наличии умысла, и т.п.

Во-вторых, субъективная сторона преступления позволяет отграничить друг от друга составы преступлений, сходных по объективным признакам.

В-третьих, фактическое содержание факультативных признаков субъективной стороны преступления, даже если они не указаны в норме Особенной части Уголовного кодекса, в значительной мере определяет степень общественной опасности как преступления, так и лица, его совершившего, а значит, характер ответственности и размер наказания.

Проблемы субъективной стороны экологических преступлений уже были предметом обсуждения в юридической литературе.

По мнению Н.А. Лопашенко, субъективная сторона экологических преступлений характеризуется как умышленной, так и неосторожной формой вины, и зависит от конструкции конкретного состава преступления.

А. М. Плешаков полагает, что субъективная сторона экологических преступлений может выражаться как в форме умысла, так и неосторожности, если, разумеется, по этому поводу нет конкретных указаний в законе.

Аналогичной позиции по субъективной стороне экологических преступлений придерживается большинство ученых.

Таким образом, субъективная сторона экологического преступления может быть установлена путем анализа конкретного состава преступления.

Уничтожение или повреждение лесных насаждений путем неосторожного обращения с огнем может быть совершено в форме неосторожности, на что указывает сама формулировка ч.1 ст. 261 УК РФ.

Неосторожное обращение с огнем является самой распространенной причиной возникновения пожара в лесу. Анализ причин пожаров показывает, что виновниками большинства из них являются люди, которые пренебрегают элементарными правилами пожарной безопасности. А нередко неосторожность переходит в небрежность: неосторожное обращение с огнем при курении, пользовании приборами освещения с открытым пламенем в лесу (факелами и т.п.), что особенно опасно для леса. Пожар может возникнуть и от костра, разожженного вблизи лесной растительности, причем чаще всего от искр, которые разносит ветер, либо от непотушенного костра.

На небрежности при курении следует остановиться особо. Большой процент пожаров происходит от непотушенных папирос и сигарет, бросания спичек в сухую траву в лесу и т.д.

Практика показывает, что пожары нередко возникают вблизи населенных пунктов, у дорог, мест отдыха и в иных районах, так или иначе связанных с деятельностью человека. Зачастую причинами таких пожаров являются непотушенный костер, брошенный окурок или горящая спичка, а весной и осенью - сжигание сухой травы населением (так называемый сельскохозяйственный пал) с целью очистки лугов, пастбищ, полей. Нарушения правил пожарной безопасности, допускаемые при этом, приводят к тому, что огонь выходит из-под контроля людей и с полей, лугов переходит на лес.

Уничтожение или повреждение лесов путем поджога может быть совершено как в форме прямого, так и в форме прямого неопределенного умысла.

При загрязнении лесов вредными веществами вина субъекта преступления может проявляться в форме умысла или неосторожности.

Преступление признается совершенным с прямым умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий, либо желало их наступления.

При неопределенном умысле лицо, совершая уничтожение или повреждение лесной растительности, точно не определяет, какое последствие может наступить. В таком случае лицо подлежит уголовной ответственности за фактически наступившие последствия в результате уничтожения или повреждения лесной растительности.

Важное значение для анализа субъективной стороны преступления, предусмотренного  ст .  261  УК РФ, имеет установление содержания вины  при уничтожении или повреждении лесов источниками повышенной опасности (ч. 1  ст .  261 УК РФ) и общеопасным способом (ч. 3  ст .  261 УК РФ).

Если при неосторожном нарушении специальных правил при производстве строительных, взрывных и иных работ в лесу с применением взрывчатых веществ, сильнодействующих ядов причиняется ущерб лесному массиву, то содеянное следует квалифицировать по ч. 1  ст.  261  УК РФ. В случае умышленного уничтожения или повреждения лесов с применением взрывчатых веществ, сильнодействующих ядов, содеянное следует квалифицировать по ч. 3  ст.  261  УК РФ.

Таким образом, с субъективной стороны преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 261 УК РФ, может быть совершено только по неосторожности. Лицо не предвидит, что своими действиями (бездействием) уничтожит либо повредит лесные или иные насаждения, хотя должно и могло это предвидеть (преступная небрежность), либо предвидит возможность наступления указанных последствий, но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывает на их предотвращение (преступное легкомыслие).

Сопоставление ч. 1 ст. 261 УК РФ и ее ч. 3 приводит к выводу, что уничтожение или повреждение лесной и иной растительности путем поджога или иным общеопасным способом может быть только умышленным. При этом лицо осознает общественную опасность своих действий, предвидит возможность или неизбежность уничтожения или повреждения лесных или иных насаждений и желает наступления этих последствий (прямой умысел) либо сознает общественную опасность своих действий, предвидит возможность наступления указанных последствий, не желает, но сознательно допускает эти последствия либо относится к ним безразлично.

Уничтожение же лесных или иных насаждений путем загрязнения может быть совершено как умышленно, так и по неосторожности. Содержание умысла и неосторожности аналогично вышеизложенному.

Поэтому те деяния, которые подразумевают неосторожность в результате загрязнения или иного негативного воздействия, содержащиеся в ч.1 и ч.3 ст. 261 следует объединить и разместить в диспозиции ч. 1 ст. 261 УК РФ.

Это обусловлено их сходством с деяниями, указанными в ч. 1 ст. и тем, что они по форме вины также могут быть неосторожными. Степень общественной опасности также сходна.

Мотивы и цели могут выступать в качестве общих смягчающих и отягчающих наказание обстоятельств.

Анализ норм гл. 26 УК РФ показывает, что ни в одном составе экологического преступления нет прямого указания на мотив или цель. Это означает, что в составах экологических преступлений мотив и цель выступают как обстоятельства, которые могут учитываться судом при назначении наказания.

При анализе субъективной стороны особое внимание следует уделить субъекту преступления.

Уголовная ответственность за совершение деяния, предусмотренного ст. 261 УК РФ, может наступать в отношении вменяемого физического лица, достигшего к моменту его совершения шестнадцатилетнего возраста. В научной литературе появилась точка зрения о целесообразности снижения возрастного ценза по рассматриваемому преступлению до четырнадцати лет, которая мотивирована фактом осознания в этом возрасте вреда, наносимого природной среде уничтожением деревьев, и предвидением последствий данного деяния[81]. Подобная преступная деятельность характерна среди несовершеннолетних (особенно совершаемая путем поджога или неосторожного обращения с огнем), особенно в малолетнем возрасте или с 14 до 16 лет, но они не могут быть привлечены к уголовной ответственности по ст. 261 УК РФ.

Поэтому необходимо снизить возраст, при котором может наступить уголовная ответственность за преступления, предусмотренные ст. 261 УК РФ до 14 лет, т.к. в этом возрасте человек осознает вред, наносимый природной среде уничтожением лесных и иных насаждений и может предвидеть последствия уничтожения лесных и иных насаждений в случае совершения поджога.

Так, в 2012 году в Шилкинском участковом лесничестве обнаружен лесной пожар на площади 500 га. По результатам проведенной процессуальной проверки в возбуждении уголовного дела было отказано, в связи с недостижением возраста уголовной ответственности виновного лица[82].

Многих ученых волнуют проблемы снижения возраста наступления уголовной ответственности за преступления, совершенные посредством поджога. Так, Тимко С.А. составила социально-демографический «портрет» личности поджигателей, который характеризуется следующими данными: в подавляющем числе (89,5%) поджоги совершают лица мужского пола. Наиболее высокими показателями интенсивности поджогов обладает возрастная группа до 18 лет; в 1,5 раза уступают ей лица 30-39 лет; в 2,2 раза - 18-24 лет. Преобладание несовершеннолетних среди поджигателей - тревожный симптом для правоохранительных органов[83].

Из вариантов участия несовершеннолетних в поджогах леса особую опасность представляют такие, когда, во-первых, совершеннолетние лица используют их в качестве исполнителей, и, во-вторых, когда имеет место «семейный бизнес», т.е. вовлечение детей родителями и иными родственниками в противоправное деяние – например, уничтожение леса после незаконной вырубки (т.к. уголовная ответственность им не грозит).

Поэтому предлагается внести следующие изменения в ч.2 ст. 20 УК РФ «Возраст, с которого наступает уголовная ответственность»:

Лица, достигшие ко времени совершения преступления четырнадцатилетнего возраста, подлежат уголовной ответственности за убийство(статья 105), <……> уничтожение илиповреждение лесной растительности (статья 261) <……>.

Несмотря на то, что по уголовному законодательству субъектом преступления может быть только физическое лицо, в последнее время в науке уголовного права активизировалось обсуждение, имеющего давнюю предысторию вопроса об  уголовной ответственности юридических лиц. Российское уголовное право не признает юридических лиц субъектом преступления. Если представитель юридического лица совершит какое-либо преступление, то именно он, а не юридическое лицо должен подлежать уголовной ответственности.

Однако проблема уголовной ответственности юридических лиц приобретает всё большую актуальность, и требует своего разрешения. Это особенно важно при совершении экологических преступлений. Главное свидетельство социальной опасности посягательств на окружающую среду – их высочайшая вредоносность. Ущерб, который причиняется естественной среде обитания человека и самому человеку, а также обществу и, в конечном счете, государству, часто просто не поддается исчислению[84]. В то же время материальные возможности физических лиц по возмещению ущерба весьма ограничены. Федеральным законом от 08 декабря 2003 г. № 162 из Уголовного кодекса РФ был исключен такой вид наказания, как конфискация имущества. По нашему мнению, это усугубило и без того сложную ситуацию с возмещением ущерба по уголовным делам.

По общепризнанным канонам в современной России юридическое лицо может быть привлечено лишь к гражданско-правовой, а с 2002 г. и к административной ответственности. При этом оно остается уголовно недосягаемым даже в случае совершения деяния, повлекшего, например, экологическую катастрофу.

В настоящее время принято считать, что субъектом преступления и уголовной ответственности может быть только физическое вме­няемое лицо, достигшее определенного законом возраста (ст. 19. Уголовного кодекса РФ). Данное положение стало в теории российского уголовного права некой аксиомой. Одна­ко это не значит, что уголовное законодательство не нуждается в совершенствовании. Тем более что опыт некоторых зарубежных стран демонстрирует возможность и целе­сообразность уголовной ответственности юридических лиц.

Наиболее характерна уголовная ответственность юридического лица как субъекта преступления в странах англосаксонской правовой семьи (системе общего права).

Так, в Великобритании деяние признается совершенным корпорацией, если оно совершено непосредственно либо при посредстве других лиц. При этом деятельность корпорации отлична от субститутивных действий физического лица[85]. Далее следует заметить, что по анг­лийскому уголовному законодательству допускается применение к юридическим лицам штрафов как меры уголовного наказания, но к ним не могут применяться уголовные наказания, которые назнача­ются физическому лицу за совершенное преступление.

Уголовное право в Соединенных Штатов Америки формировалось и долгое время разви­валось на основе системы английского общего права. В современ­ном уголовном праве США вопросы привлечения к уголовной ответственности юридических лиц регламентированы как в феде­ральном уголовном законодательстве, так и в уголовных законах штатов. Так, в ст. 2.07. Примерного Уголовного кодекса США (1962 г.) предусматривается ответственность корпораций, некорпо­рированных объединений и лиц, действующих или обязанных дей­ствовать в их интересах. В ч. 1 данной статьи говорится, что корпо­рация может быть осуждена за совершение посягательства, которое является нарушением и состоит в неисполнении возложенной зако­ном на корпорацию специальной обязанности совершать положи­тельные действия[86].

Уголовное законодательство некоторых штатов, и в частности УК штата Огайо в § 2901.23, предусматривает уголовную ответст­венность организации. На уголовную ответственность корпораций указывает также § 20.20. УК штата Нью-Йорк. Основным наказанием, общим для юридических лиц как на уровне штатов, так и на федеральном, является, как правило, штраф.

Институт уголовной ответственности юридических лиц регламентирован и в ряде стран, принадлежащих к романо-германской правовой семье (континентальной системе права).

В уголовном законодательстве Франции юридическое лицо признается субъектом преступления. Это положение нашло свое законодательное закрепление в УК Франции 1992 г. В ст. 121-2 данного кодекса сказано, что, за исключением государства, юридические лица несут уголовную ответственность. При этом уголовная ответственность юридических лиц не исключает уголовной ответственности физических лиц, которые совершают те же действия[87].   

Система уголовных наказаний, применяемых к юридическим лицам, достаточно разработана. Так, ст. 131-39 УК Франции содер­жит перечень видов наказаний, которые применяются к данным субъектам: ликвидация юридического лица; запрещение – окончательное или на срок профессиональной или общественной деятельности; конфискация предмета, используемого для совершения преступления; афиширование принятого судебного постановления; закрытие – окончательное или на срок соответствующих предприятий и заведений и др. Чаще всего за совершенные преступления к юридическим лицам применяется уголовное наказание в виде штрафа.

Действующее уголовное законодательство Германии базируется на Германском уголовном кодексе 1871 г. в редакции 1975 г. и также предусматривает уголовную ответственность юридических лиц. Правда, эти вопросы, по сравнению с уголовным законодательством США и Франции, менее проработаны. Видимо, сказывается отсутствие полной кодификации уголовного законодательства ФРГ и противоречивость многочисленных уголовных законов, которые действуют параллельно с УК. Например, § 75 УК ФРГ устанавливает особые предписания для органов и представителей, совершивших действия, которые влекут применение норм, установленных УК к представляемому лицу, т.е. к  самому юридическому лицу[88].

В УК Голландии 1886 г. в редакции 1976 г. вопросу уголовной ответственности юридических лиц посвящена ст. 51, в которой говорится, что уголовно наказуемые деяния совершаются как физическими, так и юридическими лицами. Если уголовное деяние совершается юридическим лицом, то по возбужденному уголовному делу могут быть вынесены решения о нака­заниях и о принятии принудительных мер, насколько это возможно в рамках закона: в отношении юридического лица; в отношении тех, кто дал задание совершить правонарушение, руководил таким противоправным поведением; или совместно в отношении физического и юридического лица[89].

Юридические лица также привлекаются к уголовной ответственности в странах скандинавской (Дания, Норвегия, Финляндия), мусульманской (Иордания, Ливан, Сирия), социалистической (Китайская Народная Республика) правовых системах. Такая ответственность известна Индии, Японии, Румынии, Республике Молдова, Литовской Республике.

Итак, в странах Западной Европы и в США проблема уголовной ответственности юридических лиц возникла намного раньше, чем в России, поскольку промышленное производство и рыночные отношения там развивались быстрее. Соответственно, промышленно развитые страны столкнулись с экологическими проблемами, и вынуждены были решать их правовыми средствами. Уголовно-правовые санкции за экологические правонарушения призваны были сделать экономически невыгодным занятие экологически вредной производственной или иной деятельностью для всех работников соответствующего предприятия, а не только для его хозяина и управляющего персонала. Штрафные санкции, применяемые к юридическим лицам, способны реализовать эту идею (в силу их существенного размера), а штрафы, применяемые к физическим лицам, – нет. В 1978 г. Европейский комитет по проблемам преступности Совета Европы рекомендовал законодателям европейских государств встать на путь признания юридических лиц субъектами уголовной ответственности за экологические преступления. Такие рекомендации уже реализованы в законодательстве Великобритании, Франции, ряде стран Балтии, и даже в ряде бывших советских республик.

Ведущие российские ученые в основном поддерживают идею признания юридических лиц субъектами экологических и хозяйственно- экономических преступлений[90]. В частности, Э.Н. Жевлаков писал, что юридические лица должны отвечать за преступления, совершенные их работниками в процессе хозяйственной деятельности по неосторожности, а равно – за умышленные преступления, совершенные в интересах юридического лица при исполнении этими работниками обязанностей по службе или работе[91].

В научной литературе ведется дискуссия о возможности и целесообразности признания юридических лиц субъектами преступления. Поддерживающие эту идею аргументируют свою позицию большими возможностями юридических лиц по сравнению с физическими лицами при возложении на них штрафных санкций[92]. «Штрафы, которые могли бы быть наложены на юридическое лицо в довольно крупном размере были бы способны выполнять восстановительную функцию. К тому же исполнение юридическими лицами наказания представляется более реальным и эффективным»[93]. Сторонники введения уголовной ответственности юридических лиц за экологические преступления уверены, что подобная мера обязательно поспособствует повышению эффективной борьбы с данными преступлениями[94].

Уголовная  ответственность юридических лиц за экологические преступления  в   России  имеет  важное  значение, поскольку её введение в Уголовный кодекс может существенно повысить эффективность защиты лесной растительности. Полагаем, что данная проблема давно назрела и требует своего положительного решения.

Э.Н.  Жевлаков   среди  причин введения уголовной ответственности юридических лиц за экологические преступления в наиболее развитых капиталистических странах относит:

- отсутствие централизованного планирования в области охраны природы;

- интенсивное загрязнение среды;

- беспрецедентное разрушение  местообитаний  и выраженная фрагментация (инсуляризация);

- сложность создания охраняемых  территорий, вызванная частной собственностью на землю и другие природные ресурсы;

- огромная рекреационная нагрузка на оставшиеся природные местообитания животных и экосистемы[95].

Большинство указанных причин характерно и для нашей страны.

Противники уголовной ответственности для юридических лиц в России приводят следующие доводы: 1) усилить материальную ответственность за незаконную де­ятельность вполне можно в рамках гражданского и административного права; 2) у юридического лица отсутствует физическая природа чело­века, поэтому оно не может быть лишено свободы либо под­вергнуто аресту, а это основные виды уголовных наказаний; 3) уголовная ответственность юридических лиц противоре­чит принципу личной виновной ответственности.

По нашему мнению можно аргументировать свою позицию по привлечению юридического лица как субъекта преступления следующим: 

1) в случае уничтожения или повреждения лесной растительности в ходе хозяйственной деятельности юридического лица только уголовные санкции отражают фактическую степень общественной опасности указанных деяний;

2) юридическое лицо признается со стороны зако­на самостоятельным субъектом права, существующим неза­висимо от физических лиц, поэтому оно может быть признано виновным в совершении уничтожения или повреждения лесной растительности и привлечено к уголовной ответственности;

3) уголовная ответственность юридических лиц не исключает ответственности физических лиц, что в свою оче­редь сохраняет принцип личной виновной ответственности.

По нашему мнению, к юридическим лицам в случае совершения ими уничтожения или повреждения лесной растительности можно применить такие наказания, как: штраф; лишение права заниматься определенной деятельностью; закрытие предприятий юридического лица, использовавшихся для совершения указанного преступления; приостановление деятельности юридического лица; ликвидация юридического лица; лишение лицензии и др.

По совокупности изложенных обстоятельств и соображений совершенно очевидно, что в Российской Федерации юридическое лицо нужно признать субъектом экологических преступлений (в частности, уничтожения или повреждения лесной растительности) и уголовной от­ветственности. Эта идея постепенно укоренилась в общественном сознании цивилизованного человечества по той причине, что оно оказалось практически не защищенным от негативных экологических последствий в ходе хозяйственной деятельности организаций.

Необходимость введения уголовной ответственности юридических лиц за экологические преступления, а особенно за уничтожение или повреждение лесных и иных насаждений, в Российской Федерации видится еще и в следующем:

1) уголовная ответственность предполагает другой уровень оценки общественной опасности поведения: не как хозяйственного правонарушения, а как общественно опасного деяния, вредного для здоровья людей и живых ресурсов (флоры, фауны) природы;

2) невозможно возложить на юридическое лицо гражданско-правовую ответственность в случаях, когда последствия деяния нельзя оценить в денежном выражении по существующим методикам (постепенное усыхание лесов от выбросов в воздух вредных веществ, загрязнение водоемов, почвы), когда вред причинен здоровью людей (его в деньгах не оценишь), когда истинные размеры экологической катастрофы можно определить лишь по прошествии длительного времени;

3) когда трудно или  невозможно   установить   вину  конкретного физического лица, так как  она  обусловлена халатностью, недобросовестностью, незнанием и ошибками ряда других работников производства, или ошибками проектировщиков;

4) иностранные юридические лица у себя дома несут уголовную ответственность за экологические  и  иные  преступления, и не должны ставиться в привилегированное положение в нашей стране;

5) уголовно-правовые санкции,  применяемые   за  экологические преступления, должны  сделать  экономически невыгодным для всего предприятия занятие экологически вредной производственной деятельностью;

6) привлечение юридических лиц к уголовной ответственности поможет восполнить  пробел  уголовного закона в тех случаях, когда физические лица «прячутся за спину» юридического  лица, собственниками или участниками которого они являются.

Если собственники  или   участники  юридического лица получили прибыль от вредной экологической деятельности и фактически получили незаконные доходы, то в случае привлечения их к уголовной ответственности, наказание им чаще всего назначается условно, а сумма штрафа, предусмотренная санкциями статей об экологических преступлениях,  ничтожно мала по сравнению с полученной прибылью.

Таким образом, установление уголовной ответственности юридических лиц  за   экологические  преступления есть попытка создания правового механизма защиты личности, общества, государства  от  незаконной, хищнической эксплуатации природных ресурсов ради преступного обогащения физических лиц. Действующий уголовный закон такого механизма не предусматривает.

Нами предлагается ввести уголовную ответственность за уничтожение или повреждение лесной растительности юридическими лицами в результате их хозяйственной деятельности и разработать в Уголовном  Кодексе ст. 261.1, в которой будет прописаны уголовные санкции против юридических лиц по данному преступлению.

1. Уничтожение или повреждение лесной растительности в результатенеосторожного обращенияс огнем или иными источниками повышенной опасности юридическими лицами в результате их хозяйственной деятельности –

наказывается…

2. Деяния, предусмотренныечастью первойнастоящей статьи, если они причинили крупный ущерб, -

наказывается…

3. Уничтожение или повреждение лесной растительности путем поджога, иным общеопасным способом либо в результате загрязнения или иного негативного воздействия юридическими лицами в результате их хозяйственной деятельности –

наказывается…

4. Деяния, предусмотренныечастью третьейнастоящей статьи, если они причинили крупный ущерб, -

наказывается…

Примечание. Крупным ущербом в настоящей статье признается ущерб, если стоимость уничтоженной или поврежденной лесной растительности, исчисленная по утвержденным Правительством Российской Федерации таксам, превышает пятьдесят тысяч рублей.

4. Уголовно - правовая характеристика квалифицирующих признаков состава уничтожения или повреждения лесной и иной растительности

Квалифицированный состав преступления содержит помимо признаков основного состава специальные признаки, влекущие изменение юридической оценки содеянного и увеличение наказуемости в сравнении с основным составом.

Квалифицированный состав рассматриваемого преступления выделяется, исходя из способа совершения преступления. В качестве такового закон называет: неосторожное обращение с огнем и неосторожное обращение с иными источниками повышенной опасности, если они причинили крупный ущерб; поджог; иной общественно опасный способ; загрязнение; иное негативное воздействие.

Обратимся к конструкции ч.2 ст.261 УК РФ, в которой содержатся следующие квалифицирующие признаки уничтожения или повреждения лесной растительности: неосторожное обращение с огнем и неосторожное обращение с иными источниками повышенной опасности, если они причинили крупный ущерб.

В конструкции ч. 3 ст. 261 УК РФ содержатся следующие квалифицирующие признаки уничтожения или повреждения лесной и иной растительности: поджог; иной общественно опасный способ; загрязнение; иное негативное воздействие.

В ч.4 ст. 261 УК РФ содержатся следующие квалифицирующие признаки уничтожения или повреждения лесной растительности: поджог; иной общественно опасный способ; загрязнение; иное негативное воздействие, если они причинили крупный ущерб.

Поджог лесной растительности (часть 3 статьи 261 УК РФ) состоит в умышленных действиях, направленных на уничтожение или повреждение насаждений с помощью открытого огня (зажигание травы, разведение костров, разбрасывание факелов, использование горючих материалов и т.д.).

К иным общеопасным способам относятся любые другие способы (кроме поджога), которые могут повлечь уничтожение либо повреждение лесных и иных насаждений (например, использование взрывчатых веществ, ядов, бактериологических и других биологических средств, массовое распространение болезней и вредителей растений, выбросы, сбросы вредных веществ).

Поджог является наиболее частым способом совершения преступления, предусмотренного ч.3 и ч.4 ст.261 УК РФ.

Так, в Амурской области Амурским областным судом возбуждено уголовное дело о намеренном поджоге леса пожарными с помощью сигнальной ракеты по ч. 4 ст. 261 УК РФ.

Доследственная проверка была организована после обращения жительницы Приамурья на сайт администрации Президента РФ. В обращении женщины говорилось, что работники предприятия «Амурская авиабаза охраны лесов» намеренно поджигали лес в регионе и оперативно тушили огонь, чтобы получать за это премии. 

По данным полиции, пожарные умышленно подожгли участок леса в Бейтоновском участковом лесничестве ГКУ Амурской области «Урушинское лесничество» в мае 2012 года при авиапатрулировании.  Ущерб от пожара составил более 2 млн.149 тыс. руб.[96]

Относительно понятия и сущности источника повышенной опасности среди ученых сформировались три основные позиции.

1. Теория объекта. Изначально до теории объекта была предложена теория свойств: под источником повышенной опасности понимаются свойства вещей или силы природы, которые при достигнутом уровне развития техники не поддаются полностью контролю человека и, не подчиняясь полностью контролю, создают высокую степень вероятности причинения вреда жизни или здоровью человека либо материальным благам.

Недостатки этой теории О.А. Красавчиков видел в том, что она относит к источникам повышенной опасности не только свойства тех или других вещей, но и силы природы, из чего нельзя не сделать вывода о допустимости возложения ответственности за вред, причиненный землетрясением, наводнением и т.п. Кроме того, «трудно представить владельца источника повышенной опасности, который, например, владеет запасом кинетической энергии движущегося железнодорожного состава, взрывоопасностью (как таковой) тротила, повышенной воспламеняемостью (как таковой) авиационного бензина или проникающей радиацией атомной установки.

Владеть указанными, равно как и иными, «свойствами вещей» невозможно, но допустимо обладание предметами материального мира, которые наделены соответствующими свойствами, в том числе и теми из них, которые в силу своих количественных и качественных состояний могут создавать повышенную опасность для окружающих, т.е. быть источниками указанной опасности».

Как добросовестный ученый, наряду с критикой О.А. Красавчиков предложил свое решение: в качестве источника повышенной опасности следует рассматривать «предметы материального мира, обладающие особыми специфическими количественными и качественными состояниями, в силу которых владение (пользование, хранение и т.д.) ими связано с повышенной опасностью (объективной возможностью умаления личных или имущественных благ) для окружающих».

Аналогичного взгляда придерживался А.А. Собчак: «Источник повышенной опасности — это сложные материальные объекты, повышенная вредоносность которых проявляется в независимости их свойств от человека, что вызывает неподконтрольность ему в достаточно полном объеме самого процесса деятельности, а это, во-первых, создает опасность случайного причинения вреда и, во-вторых, влияет на объем и характер причинения».

А.М. Белякова указывала, что «позиция, в соответствии с которой источником повышенной опасности являются определенные предметы материального мира, в большей степени, чем другие позиции, учитывает фактор реальной действительности и отвечает смыслу закона».

Итак, ключевые моменты: предметы материального мира; их особые количественные и качественные состояния (свойства); невозможность достаточного контроля.

2. Теория деятельности. Согласно этой концепции под источником повышенной опасности понимается деятельность, которая, будучи связана с использованием определенных вещей, не поддается непрерывному и всеобъемлющему контролю человека, вследствие чего обусловливает высокую степень вероятности причинения вреда. Ее наиболее известные представители: Б.С. Антимонов, В.Г. Вердников, О.С. Иоффе и др.

«Вещь никогда сама по себе не опасна… вредоносность относится не к вещи как таковой, а к деятельности, к системе действий», источники повышенной опасности «признаются таковыми лишь при использовании их человеком, т.е. при осуществлении деятельности, которая в силу этого становится повышенно опасной для окружающих».

Итак, ключевые моменты: деятельность, но не бездействие; ее связь с определенными вещами; невозможность достаточного контроля.

Примечательно, что Б.С. Антимонов указывал, что «для признания деятельности «источником повышенной опасности»… не имеет значения характер деятельности: производственный, хозяйственный, научно-исследовательский или административно-управленческий», а также, что понятие «источник повышенной опасности» «имеет условный юридический смысл» и гражданское право «вовсе не нуждается» в таком сбивчивом и неясном термине.

Недостатки теории деятельности наиболее четко выявлены О.А. Красавчиковым. Для нас актуально указание на то, что трактовка причин наступления вреда в связи с его причинением источником повышенной опасности как определенного рода деятельности, лишенной каких-либо качественных характеристик, неприемлема.

А.А. Собчак и В.Т. Смирнов видели исходную ошибку сторонников концепции деятельности в том, что трактовка источника повышенной опасности как определенного рода деятельности обычно и обосновывается в литературе тем, что «вещь никогда сама по себе не опасна», что «вредоносность относится не к вещи как таковой, а к деятельности, к системе действий».

По их мнению, источник повышенной опасности — понятие не физическое, не техническое, а правовое, юридическая характеристика того, что делает деятельность человека повышенно опасной и вне участия человека (субъекта), использующего объекты, обладающие повышенной вредоносностью, немыслима; источники повышенной опасности признаются таковыми лишь при использовании их человеком, т.е. при осуществлении деятельности, которая в силу этого становится опасной для окружающих.

3. Теория «движущихся вещей», постепенно трансформирующаяся в смешанную. Согласно этой позиции под источником повышенной опасности понимаются предметы, вещи, оборудование, находящиеся в процессе эксплуатации и создающие при этом повышенную опасность для окружающих, или определенные предметы материального мира (механизмы, устройства, автомашины и т.д.), проявляющие в процессе деятельности по их использованию (эксплуатации) вредоносность, не поддающуюся или не в полной мере поддающуюся контролю человека, в результате чего они создают опасность для окружающих.

По мнению современных авторов, это убедительно показывает первичность объекта по отношению к деятельности.

А.А. Субботин относит к источникам повышенной опасности деятельность, связанную с использованием некоторых специфических объектов техники, веществ и отдельных видов природной энергии, физические свойства которых могут представлять определенную опасность для окружающих, а также отдельные объекты техники, вредоносные вещества, некоторые виды энергии, способные при определенных условиях причинить значительный ущерб окружающим. «Ни деятельностью, ни свойствами вещей владеть нельзя. Владеть можно только вещами. От предмета нельзя отделить его свойства. Например, от взрывоопасных веществ — их свойство взрываться». Критериями отнесения предметов материального мира к источникам повышенной опасности «являются вредоносность и неподконтрольность человеку, в результате чего предметы создают повышенную опасность для окружающих».

Синтезирует две теории и А.П. Сергеев: «Различие между указанными подходами к понятию источника повышенной опасности в значительной степени сглаживаются тем, что и сторонники теории «деятельности», и приверженцы теории «объекта» не абсолютизируют свои позиции, а, напротив, стараются связать «деятельность» и «объект» воедино…».

Он отмечает, что не может быть повышенно опасной для окружающих деятельности вне связи с особым материальным объектом, равно как не может быть таких материальных объектов, которые признавались бы источниками повышенной опасности вне связанной с ними деятельности человека.

При этом в одних случаях на первый план выходит характер деятельности (так как иная деятельность с теми же материальными объектами может и не представлять для окружающих повышенной опасности), в других — первостепенное значение приобретает сам характер материального объекта (так как любой вид деятельности по его использованию является повышенно опасным).

Итак, ключевые моменты: предметы и деятельность во взаимосвязи; особые свойства и (или) условия; невозможность достаточного контроля.

При объединении достоинств этих трех теорий мы получаем: особые количественные и качественные состояния (свойства) или условия; небездействие человека при использовании источников повышенной опасности; невозможность достаточного контроля. Во всех случаях фигурируют субъективные интересы как охраняемое благо.

Все три теории находят подтверждение в источниках права, но это не вносит определенности. Большинство ученых считают, что при постоянном развитии техники нельзя дать исчерпывающий перечень уже существующих и возможных в будущем видов деятельности, создающих повышенную опасность. В пользу установления исчерпывающего перечня высказывался Б.С. Антимонов: «Перечень случаев повышенной ответственности должен быть исчерпывающим, поскольку дело в специальной норме, устанавливающей в виде изъятия из общего правила ответственности по началу вины особый правовой режим ответственности».

Загрязнение или иное негативное воздействие может быть в виде радиоактивного загрязнения лесов. Для устойчивого управления лесами в зонах радиоактивного загрязнения разработана и действует система защитных мер, которая включает организационно-технические, технологические и ограничительные, информационныe контрмеры. Их эффективность оценивается уровнем предотвращенных доз облучения работников леса и населения, степенью сохранности биологической устойчивости лесных насаждений, оздоровлением экологической обстановки. Тем самым происходит обеспечение  постоянства рабочих мест, получение нормативно чистой лесопродукции, восстановление жизнедеятельности в условиях радиоактивного загрязнения.

Таким образом, важное значение в квалификации преступного уничтожения или повреждения  лесной растительности является использование источников повышенной опасности в лесах. Это необходимо отразить в ч.3 ст.261 УК РФ в следующем виде «уничтожение или повреждение <…> путем поджога, намеренного использования источников повышенной опасности, <…> - наказывается…

[1] Петров В.В. Экологическое право России. М., 2009. - С. 2.

[2] Douglas William J. The Three Hoodred Yoar war. A Chronicle of Ecological Disaster. N. Y., 1972.

[3] Новосельцев В.И., Мельников В.М. Конфликтология: Учебное пособие. – Воронеж: Российская академия правосудия (Центральный филиал), 2004. С. 55.

[4] Фадеев А.О. Правовые проблемы экологической безопасности личности в условиях современного общества // Безопасность бизнеса. - 2006. - № 3. – Режим доступа: Консультант Плюс.

^[5]См.: Тихомирова Л. В., Тихомиров М.Ю. Юридическая энциклопедия / под ред. М.Ю.Тихомирова. - М., 1997. - С.47.

[6] См.: Вербицкий В.В. Правовое регулирование обеспечения экологической безопасности Российской Федерации: дисс… канд. юрид. наук. - М., 1999. - С. 14.

[7] См.: напр., Тимошенко А.С. Глобальная экологическая безопасность - международно-правовой аспект // Советское государство и право. – 1989. - № 1. - С. 84-91; Реймерс Н.Ф. Природопользование: словарь-справочник. - М., 1990.

[8] Злотникова Т.В. Проект конвенции об экологической безопасности // Зеленый мир. - 1998. - №30. - С. 12.

^[9] Шишко А.С. Предупреждение трансграничного загрязнения // Международно-правовые проблемы. - Киев, 1990. - С. 18.

^[10] Бринчук М.М. Охранять окружающую среду или обеспечивать экологическую безопас­ность? //Государство и право.-1994. - № 8,9.

[11] Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. М., 1972. С. 150-151; Уголовное право России. Общая часть / Под. ред. Б.В. Здравомыслова. М., 1996. С. 110; Уголовное право. Общая часть / Под ред. А.И. Рарога. М., 1997. С. 71; Уголовное право. Общая часть. М., 1993. С. 105.

[12] Глистин В.К. Охрана природы по советскому уголовному праву: Автореф. дис.… канд. юрид. наук. Л., 1966. С. 33.

[13] Ляпунов Ю.И. Уголовно- правовая охрана природы органами внутренних дел. М., 1974. С. 20.

[14] Бушуева Т.А., Дагель П.С. Объект уголовно-правовой охраны природы // Сов. государство и право. 1977. №8. С. 81- 82.

[15] Пакутин В.Д. Уголовно-правовая охрана внешней природной среды: Объект и система преступлений. Уфа, 1977. С. 25.

[16] Селяков Н.А. Криминологические и уголовно-правовые меры противодействия незаконной рубке, уничтожению или повреждению лесных насаждений (на примере Северо-Западного федерального округа Российской Федерации): автореф. дис. ... канд. юрид. наук/ Н.А.Селяков. -М., 2010. -30 с.

[17] Жевлаков Э.Н. Экологические преступления: понятия, виды. Проблемы ответственности: Автореф. дис. … докт. юрид. наук. М., 1992. С. 12 - 13.

[18] Дубовик О.Л. Экологические преступления: Комментарий к главе 26 Уголовного кодекса РФ. М., 1998. С. 86.

[19] Чугаев А.П. Состав экологического преступления: системно-структурный анализ // Современные проблемы правоведения. Краснодар, 1998. С. 277.

[20] Уголовное право. Особенная часть / Под ред. Н.И. Ветрова, Ю.И. Ляпунова. М., 2008. С. 469.

[21] Жевлаков Э.Н. Экологические правонарушения и ответственность. М., 1997. С. 35.

[22] Уголовное право. Особенная часть / Под ред. А.И. Рарога. М., 2011. - С. 283.

[23] Чугаев А.П. Состав экологического преступления: системно-структурный анализ // Современные проблемы правоведения. Краснодар, 1998. С. 277.

[24] Уголовное право Российской Федерации. Общая часть: Учебник. – Изд. испр. и доп. / Под ред. Л.В. Иногамовой- Хегай, А.И. Рарога, А.И. Чучаева. М., 2007. С. 103.

[25] Уголовное право России. Части Общая и Особенная. Учебник / М.П. Журавлев и др. / Под ред. А.И. Рарога. - М., 2007. С. 65.

[26] См.: Баландюк В.Н. Экологические преступления (Понятие, виды, квалификация). Омск, 1998. С. 7.

[27] См.: Сверчков В.В. Ответственность за экологические преступления по Российскому уголовному законодательству: Учебное пособие. Н. Новгород, 1999. С. 117.

[28] См.: Лопашенко Н.А. Экологические преступления: Комментарий к главе 26 УК РФ. СПб., 2002. С. 219.

[29] Сулейманов А.Л. Уголовно-правовой и криминологический анализ незаконной порубки деревьев и кустарников (по материалам Республики Дагестан): Дис… канд. юрид. наук. Махачкала, 2002. С. 17.

[30] Жевлаков Э.Н. Экологические правонарушения и ответственность. М., 1997. – С.14.

[31] Плешаков А.М. Уголовно- правовая борьба с экологическими преступлениями: Дисс… докт. юрид. наук. М., 1994.

[32] Таций В.Я. Объект и предмет преступления по советскому уголовному праву. Харьков, 1988. С. 100.

[33] Уголовное право. Общая часть / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой и др. М., 1993. С. 109.; Уголовное право России. Общая часть / Под ред. А.И. Рарога. М., 1997. С. 76.

[34] Жевлаков Э.Н. Экологические преступления и экологическая преступность. М.: Белые Альвы, 1996. С. 18 - 31.

[35] Морозов Г. Ф. Учение о лесе. — СПб., 1912. — 83 с.

[36] Цит. по Моисеев Б.Н. Проблемы устойчивого использования лесов на Северо-Западе России // Использование лесов: реферативная информация. – 2008. - №1-2.  - С.12.

[37] Галахова А.В. Системный подход к изучению судебной практики о признаках состава преступления (предмет преступления). Системность в уголовном праве. Материалы II Российского конгресса уголовного права, состоявшегося 31 мая – 1 июня 2007 г. – М., 2007. С. 104.

[38] Пакутин В.Д. Уголовно-правовая охрана внешней среды и природных ресурсов в СССР. Квалификация отдельных преступлений. Уфа, 1976. С. 41.

[39] Уголовное право. Общая часть / Под общей ред. И.Я. Козаченко. М., 2010. С. 134.

[40] Коржанский Н.И.

[41] Жевлаков Э.Н. Экологические правонарушения и ответственность. М., 1997.

[42] Бадаев А.И. Правовая характеристика лесов и древесно-кустарниковой растительности. Орел, 1999. С. 12.

[43] Петров В.Н., Ильин В.А., Гавриленко В.И. и др. Экономико-правовые отношения в управлении лесами и лесохозяйственном производстве. СПб., 2003. С. 109.

[44] Уголовный закон в практике мирового судьи: Научно-практическое пособие / Под ред. А.В. Галаховой. М., 2005. // Справочная правовая система "Гарант-Максимум". М.: ГАРАНТ-Москва, 2010.

[45] Комментарий к Лесному кодексу Российской Федерации / Под ред. С.А. Боголюбова. М.: Проспект, 2008. С. 25- 26.

[46] Утвержден Приказом Рослесхоза РФ от 03.12.1998 № 203

[47] Реймерс Н.Ф. Природопользование: Словарь-справочник. М.: Изд-во "Мысль", 1990. С. 112

[48] Там же. С. 260

[49] Дубовик О.Л. Экологические преступления: Комментарий к главе 26 Уголовного кодекса РФ. М.: Изд-во СПАРК, 1998. С. 328.

[50] См.: Гордиенков А.Д., Колодина Н.В. Проблемы объективной стороны незаконной порубки деревьев и кустарников (внесение изменений в действующую редакцию ст. 260 УК РФ) // Экологическое право. 2005. № 6.

[51] Ожегов С.И. Словарь русского языка. 18-е изд, стереотипное / Под ред. член-корр. АН СССР Н.Ю. Шведовой. М.: Русский язык, 1987. С. 334.

[52] Басаев Д.В. Охрана лесов: уголовно правовые и криминологические аспекты: по материалам республики Бурятия: Автореф. дис… канд. юрид. наук. СПб., 2004.  С. 18.

[53] Там же.

[54] Травина И.Г. Уголовно-правовые и криминологические аспекты борьбы с незаконной рубкой лесных насаждений: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2007. С. 19.

[55] Гражданское право: Учебник / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М., 1996. С. 47.

[56] Гражданское право: Учебник / Под ред. С.С. Алексеева. - М., 2006. С. 119.

[57] Суханов Е.А. Лекции о праве собственности. М., 1991. С. 20.

[58] Крассов О.И. Земельное право. М., 2006. С. 173-174.

[59] Там же.

[60] Там же.

[61] Краснова И.О. Отношения собственности на леса: чему учит зарубежный опыт // Законодательство и экономика. 2005. № 3 (251). С. 71—77.

[62] Уголовное право. Общая часть / Под ред. И.Я. Козаченко, З.А. Незнамовой. М., 1998. С. 145; Уголовное право России. Общая часть / Под ред. Б.В. Здравомыслова. М., 1996. С. 128; Уголовное право. Общая часть / Под ред. Н.Ф.Кузнецовой, Ю.М. Ткачевского, Г.Н. Борзенкова. М., 1993. С. 115; Уголовное право. Общая часть / Под ред. А.И. Рарога. М., 1997. С. 81.

[63] Жевлаков Э.Н. Экологические преступления (уголовно-правовой и криминологические аспекты). М., 2002. С. 19.

[64] Лопашенко Н.А.  – С.33.

[65] Плешаков А.М. – С.49.

[66] Дубовик О.Л. Экологические преступления: Комментарий к главе 26 УК РФ. М., 1998. С. 86.

[67] Повелицина П.Ф. Уголовно-правовая охрана природы в СССР: Дис…. докт. юрид. наук. Ашхабад, 1991. С. 37.

[68] Там же.

[69] Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 14 от 05.06.2002 г. «О судебной практике по делам о нарушении правил пожарной безопасности, уничтожении или повреждении имущества путем поджога либо в результате неосторожного обращения с огнем» // ЭБД «Кодекс».

[70] Митричев С.П. Расследование поджогов и преступных нарушений правил пожарной безопасности. Учебное пособие / С.П. Митричев, В.А. Владимиров, З.Е. Шиманов. – М.: Высшая школа МООП СССР, 1968.

Ханин В.Ф. Расследование и разработка тактических операций по делам о пожарах: Монография / В.Ф. Ханин. – Калининград: Калининградский ЮИ МВД России, 2002.

Качанов А.Я. Расследование уголовных дел о пожарах: Дисс. ... канд. юрид. наук / А.Я. Качанов. – М., 1987.

Попов И.А. Расследование преступлений, связанных с пожарами / И.А. Попов. – М.: ИНФРА-М - НОРМА, 2001.

Попов И.А. Расследование пожаров: Правовое регулирование. Организация и методика: Уч. пособие / И.А. Попов. – М: «ЮрИнфоР», 1998.

[71] Попов В.Л. Расследование убийств, сокрытых поджогами: Дисс. ... канд. юрид. наук / В.Л. Попов. – Минск, 1993.

Казаков Г.Н. Расследование и предупреждение поджогов, применяемых с целью сокрытия преступлений: Дисс. ... канд. юрид. наук / Г.Н. Казаков. – М., 1974.

Григорьян А.С. Расследование поджогов / А.С. Григорьян. – М., 1974.

Мишин А.В. Расследование и предупреждение поджогов личного имущества граждан / А.В. Мишин. – Казань: КазГУ, 1991.

[72] Соболевская С.И. Криминальные пожары: научно-техническое обеспечение расследования: Дисс. … канд. юрид. наук / С.И. Соболевская. – Нижний Новгород, 2003.

[73] Попов И.А. Расследование преступлений, связанных с пожарами / И.А. Попов. – М.: Инфра-М-Норма, 2001. – С. 16.

[74] Постановление Пленума Верховного суда РФ «О применении судами законодательства об ответственности за нарушения в области охраны окружающей среды и природопользования» от 18 октября 2012 г. № 21 // Российская газета - Федеральный выпуск. - №5924. – 31 октября. – 2012.

[75] Постановления Правительства РФ от 8 мая 2007 г. N 273 «Об исчислении размера вреда, причиненного лесам вследствие нарушения лесного законодательства» // СПС «Гарант»

[76] Бобылев А.И., Духно Н.А. Юридическая ответственность за экологические правонарушения. М., 2001. С. 171.

[77] Реймерс Н.Ф. Природопользование: Словарь-справочник. М.: Изд-во "Мысль", 1990. С. 449 - 450, 609.

[78] Курченко В.Д. Проблемы применения норм о преступлениях против экологической безопасности населения. Липецк, 2003. С. 37.

[79] Сахаров В.И. Средства и орудия совершения преступления и их уголовно-правовое значение. М., 1998. С. 35.

[80] См.: Малинин В.Б., Парфенов А.Ф. Объективная сторона преступления. СПб., 2004. С. 273.

[81] См.: Сулейманов А.Л. Указ. соч. С. 33.

[82] Решение Шилкинского районного суда Забайкальского края от 23 мая 2012 г. / Дело № 2-12/12 // http://shilka.cht.sudrf.ru/modules.php?name=bsr&op=detailed_card&srv_num= 1&id=75600271207051719227961000089380

[83] Тимко С. А. Поджоги: Уголовно-правовая и криминологическая характеристика: Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук. - Министерство внутренних дел Российской 
Федерации. Омская академия. - Омск, 2000. - 22 с.

[84] Лопашенко Н.А., Лопашенко Н.А. Экологические преступления. Научно-практический комментарий. СПб., 2002. - С. 6.

[85] Никифоров А. С. Юридическое лицо как субъект преступления и уголовной ответственности. М., 2002. - С. 51.

[86] Примерный Уголовный кодекс США: Официальный про­ект Института американского права / Пер. с англ. А.С. Никифорова; Под ред. Б.С. Никифорова. М., 1969.

[87] Уголовный кодекс Франции / Пер. с франц. и предисл. Н.Е. Крыловой; Науч. ред. Л.В. Головко, Н.Е. Крылова. СПб., 2002.

[88] Уголовный кодекс Федеративной Республики Германии / Пер. с немецк. Н.С. Рачковой; Науч. ред. Д.А. Шестаков. СПб., 2003.

[89] Уголовный кодекс Голландии / Пер. с англ. И.В. Мироно­вой; Науч. ред. Б.В. Волженкин. СПб., 2001.

[90] Трайнин А.Н. Избранные произведения. Защита мира и уголовный закон. М., 1969. С. 295 - 298; Повелицина А.Ф. Уголовно-правовая охрана природы в СССР: Дис. … докт. юрид. наук. Ашхабад, 1991. С. 258 - 274; Жевлаков Э.Н. Экологические преступления: понятия, виды, проблемы ответственности. Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. М., 1992. С. 41; Плешаков А.М. Указ. соч. С. 77 и др.

[91] Жевлаков Э.Н. Экологические преступления: понятия, виды, проблемы ответственности. Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. М., 1992. - С. 41.

[92] См.: Российское уголовное право: Общая часть: Учебник / Под ред.  А.В. Наумова. М., 1996. С. 181.

[93] Лачин А.А. Уголовно-правовая охрана лесов в законодательстве России: Дис… канд. юрид. наук. Рязань, 2004. С. 121.

[94] См.: Романова Н.И. Понятие и система экологических преступлений: Автореф. дис… д-ра юрид. наук. Владивосток, 2001. С. 18.

[95] Жевлаков Э. К вопросу об ответственности юридических лиц за совершение экологических преступлений // Уголовное право. 2002. № 1. С. 12.

[96] http://pravo.ru/news/view/77371/